Литовец Линас Зайкаускас — модный нынче режиссер, которого наперебой приглашают российские театры. Недавно дошла очередь и до Коми, где его отец в свое время отбывал срок по тяжкой статье. В общем, про Линаса можно сказать — это «наш человек»…
В академическом театре драмы Зайкаускас поставил «Короля Лира». Эта премьера расколола сыктывкарских зрителей на два лагеря. Одни хвалят: дескать, европейский уровень. Другие ругают: спектакль затянут (почти 4 часа!) и перегружен эротическими сценами (которые они, впрочем, не без смакования пересказывают).
Сам автор не может объективно судить о спектакле, в чем и признался «Трибуне» в эксклюзивном интервью.
Линас Зайкаускас: «Я не люблю смотреть свои спектакли».
Король и шут в одном лице — это трагедия
— Линас, почему вы так быстро ушли после спектакля?
— Нет, мы ушли не быстро. После премьеры мы еще долго стояли возле шведского стола.
— Неужели после такого тяжелого четырехчасового спектакля у артистов еще хватило сил на фуршет?
— У тех, у кого роли получились, хватило. У кого не получились или были очень срочные дела — те ушли.
— А вы довольны тем, что получилось?
— Не могу сказать, что спектакль удался. Это всегда компромисс, потому что режиссер, композитор, актеры часто ведут себя как известные «лебедь, рак и щука». Если 50 процентов того, что у тебя в голове, остается на сцене, то это очень хорошо. Если 55 процентов, то вообще — супер.
— Вы уже ставили «Короля Лира» во Владимирском театре. Можете сравнить, где получилось лучше?
— Эти спектакли внешне похожи, но там совсем другие акценты и совсем другой король. Там Лир получился очень серьезный и экспрессивно-чувствительный, а здесь у Бориса Лагоды (исполнителя главной роли — Ред.) — ироничный и даже паясничающий, что, мне кажется, более трагедийно. Я считаю, что в театральной традиции России нет трагедии. Станиславский создал прекрасную театральную систему, арифметику, так скажем. И в этой «арифметике» не была предусмотрена трагедия. Островский, Чехов — это бытовой реалистический театр. Вот Кавказ, Грузия, Армения — тут другой менталитет, они уже рождаются с каким-то геном трагизма. А в русском театре этого нет, и нужно находить другие способы: паясничество, шутовство, ерничество и так далее.
— Вы будете приезжать в Сыктывкар, чтобы поддерживать спектакль в том виде, каким он был задуман? Ведь если режиссера долго нет, находится масса желающих что-то подправить, подсократить.
— Да, поэтому я и не люблю смотреть свои спектакли. У меня было такое, причем в очень хорошем театре. Когда я приехал через год, то после первого же акта побежал за кулисы кричать, что я такого спектакля не делал… Следующей весной я планирую снова приехать в республику. Возможно, заеду и в Сыктывкар.
По кличке «Топор»
— Я читала, что ваш отец был осужден на 25 лет лагерей и отбывал срок в Воркуте. Это правда?
— Мой отец Юргис Зайкаускас хотел стать священником. В годы войны, будучи студентом духовной семинарии, он пособничал «лесным братьям», служил связным у партизан. В 1947-м
его арестовали, и пока он дожидался расстрела, Сталин отменил смертную казнь, решив, что стране нужны рабочие руки. Отец получил 25 лет лагерей и 5 лет ссылки. Так «хороший дядя Сталин» позволил мне родиться.
— Отец рассказывал вам про Воркуту?
— Он отсидел 10 лет. Обычно больше этого срока никто и не выдерживал. Приехав в Воркуту, папа нашел одного, кто отсидел 13 лет, — это был «рекорд Гиннесса». Потом сроки поменяли – «25+5» на «10+пожизненная ссылка». Отец, кстати, был одним из организаторов знаменитого воркутинского восстания, которое подняли одновременно семь лагерей. Заключенные изготовили самодельную печатную машинку и выпускали листовки. Отец был там главным «журналистом» и подписывал свои тексты псевдонимом «Топор». Когда восставшие начали проигрывать, решили инсценировать, что «Топор» якобы погиб. К счастью, отца никто не выдал… В 58-м папу отправили в ссылку в Красноярский край, а оттуда ему помогли бежать русские. Поэтому папа всегда меня учил: коммунистов надо не любить, а русские они или другой национальности — не важно.
— Как познакомились ваши родители?
— Оказавшись в Литве, отец скитался. За побег ему грозило три года тюрьмы и пожизненная ссылка, поэтому он ездил из одной деревни в другую. Работал главным образом при храмах. Его, как бывшего семинариста, священники принимали и давали работу: то крышу починить, то еще какие-то столярные и плотницкие работы. Больше двух месяцев нигде не задерживался, потому что милиция уже начинала приглядываться, наводить справки. Однажды во время воскресной службы в хоре папа увидел красивую девушку – это была моя мама. Они обвенчались в костеле, а официально поженились лишь в 1979 году, при Брежневе. Я родился, как цыганское дитя, в дороге и до 17 лет прожил под вымышленной польской фамилией Вербичиньский. Потом отец наконец получил паспорт, а мы с мамой — его фамилию… Папа умер три года назад.
— Отец ваш скрывался, это понятно. А почему вы так часто меняете театры?
— Гены (смеется). Но это не специально, так получается. Меня приглашают, и слава богу.
В одной кровати с художником
— Вы обмолвились, что с удовольствием поработали бы с Воркутинским театром.
— Да, я хочу побывать в Воркуте и одним выстрелом убить двух зайцев. Увидеть бывшие лагеря, где сидел мой отец, и поработать в местном театре. У его директора Елены Пекарь есть идея провести в Воркуте фестиваль моно и камерных пьес. Я мог бы ей в этом помочь, потому что у меня много связей в этой фестивальной «тусовке». Если все получится, то ко Дню театра мы выпустим также полноценный спектакль. В 2019 году будет юбилей Гоголя, хочу поставить в Воркуте «Женитьбу». Обещаю, что «ошарашу» вас не меньше, чем с «Королем Лиром».
— Ваша жена-художник приедет с вами?
— Да, это очень удобно. На встречу с другим художником нужно вставать с кровати, одеваться, ехать в город, встречаться в кафе. А когда жена – художник, то можно утром за завтраком поговорить, в обед и вечером в кровати — смотришь, сценография и костюмы уже готовы.
«Публика – дура, зритель – молодец»
— Вы учитываете зрителя, для которого ставите спектакль? Наша публика, возможно, показалась вам несколько замороженной и консервативной. Вам рассказывали байку про «красный рояль» из спектакля Гамлет? Скандальный эпизод обсуждался на всех уровнях целый год!
— Станиславский говорил: «Публика — дура. Зритель — умный». Публика (везде, не только в Сыктывкаре) — это большинство, зритель — меньшинство. Если обращать внимание на публику-дуру, то ничего и не сделаешь. А зритель — молодец. Причем самый главный зритель — это режиссер.
Когда я ставлю для себя, то имею надежду, что кому-то это понравится. Мне очень нравится французская поговорка про повара. Если он готовит для масс, то ни он сам, ни массы это не едят. А когда повар готовит для себя, тогда это хотят съесть все. Примерно так я думаю и о спектаклях, и об искусстве. Если мы будем думать, как понравиться публике, то ничего не получится. Наше дело – подтягивать публику за собой, а не опускаться к ней. Прогресс делает меньшинство, элита.
Вот сейчас идет Нобелевская неделя. Для 99% простых людей наука — это темный лес. Мы просто верим ученым на слово, что это действительно что-то очень важное, крутое, серьезное и т.п. Мы понимаем, что наука уже так оторвалась от нас, что мы можем лишь с почтением снять шляпу и догонять, то есть учиться и учиться, как говорил Ленин. Большинство думает, что они все понимают в искусстве, медицине, политике, и в этом большая неправда и большой ущерб цивилизации.
Мне прислали почитать некоторые комментарии, появившиеся после премьеры «Короля Лира». Типа, а слабо поставить «классический» спектакль»? Да это легче легкого! Или «дети же придут на спектакль — и не поймут. Им нужно показать автора в классическом виде». Но это же пропаганда невежества! Этим мы просто хотим облегчить жизнь лентяям, которые ничего не читают.
Нет, дорогие родители! Ребенок должен читать книжки, а в театре он должен узнать, как эти книжки можно интерпретировать, в каком ракурсе увидеть героя и открыть для себя что-то личное. Поэтому вначале нужно прочитать, а потом идти в театр. И не только сравнивать с книжкой, а еще пытаться понять, почему именно так режиссер видит это.
Мог Гамлет заниматься с Офелией любовью на рояле или не мог — не в этом дело! Вот говорят, искусство — зеркало жизни. Вообще зеркало — это страшная придумка человечества, не зря их хочется разбивать. Оно отражает все, что попадает в его поле зрения, без прикрас. И если оно показывает наши испорченные зубы, то мы же не зеркало несем к стоматологу?
Беседовала Елена ШЕЛЕСТ.