В этом году отмечается 100-летие с начала Первой мировой войны. Этой дате было посвящено много статей, различных выставок и научных дискуссий. Казалось бы, 100 лет — целая пропасть «между прошлым и будущим», но иногда неожиданная находка вдруг дает понять, что все это еще так близко…
Линкор «Императрица Мария» – лучший линейный корабль Первой мировой –
погиб при загадочных обстоятельствах.
Рукописи не горят
Я часто приезжаю из Сыктывкара в Воркуту, где прожил более 45 лет. Во время очередного приезда, как обычно, я запланировал поработать в бывшем архиве мест заключения, а также встретиться со своими многочисленными друзьями. Один из них, руководитель небольшой фирмы Андрей Аносов, как раз переехал в новый офис и пригласил меня на новоселье. Там он и вручил мне в подарок папку, рассказав, что нашел ее на антресолях во время уборки после прежних хозяев.
Я был ошарашен! В моих руках находилась рукопись начала исторической повести о Первой мировой войне. Именно рукопись, причем авторская! На папке: рисунок военного корабля и надпись: «Линкор «Императрица Мария». 1915 г. Первенец русских дредноутов типа «Севастополь». Потоплен иностранной агентурой на рейде Севастополя». А сверху крупно выведено «Операция «Дарданеллы».
В папке 27 исписанных карандашом страниц. Почерк автора — некоего М. Уляшева — четкий и понятный. Тут же несколько экземпляров машинописного текста этого карандашного отрывка с эпиграфом: «Воинам, павшим и живым, в знак примирения посвящаю».
Кто был этот М. Уляшев, даритель мне ничего сказать не смог, ибо, по его справкам, помещение, где обнаружена рукопись, несколько раз перепродавалось и отыскать в цепочке купли-продажи хозяина папки не представлялось возможным.
Морские баталии
Повествование начинается со встречи нового 1917 года в Севастополе. Автор знакомит нас с командующим Черноморским флотом России вице-адмиралом Колчаком. Затем бегло вводит в курс военных событий, которые происходили в 1916 году.
«…К началу 1-й мировой войны русский Черноморский флот был намного сильнее турецкого и во взаимодействии с Кавказской армией мог захватить Константинополь с прилегающими к нему проливами, — пишет М. Уляшев. — Чтобы предотвратить катастрофу, нависшую над Турцией, Германия послала на Черное море крейсер «Бреслау» и тяжелый крейсер «Гебен». Эти два корабля усилили турецкий флот по мощи огня в 2,5 раза, а скорость линейного крейсера «Гебен» превышала скорость русских броненосцев в 2,3 раза. Таким образом, один только быстроходный линейный крейсер с его пушками большой мощности мог противостоять русской эскадре и обеспечивал Турции господство на море…»
Русские линейные крейсеры еще не были спущены на воду, и полтора года немецкий крейсер терроризировал весь Черноморский флот, потопив за это время 15 русских кораблей.
Убойная сила
В мае 1915 г. в Николаеве на воду спускается «Императрица Мария» — первенец мощнейших русских линкоров. Как Т-34 вошел в историю в качестве лучшего танка Второй мировой войны, так и этот линкор был лучшим линейным кораблем Первой мировой.
«Его трехорудийные башни калибром 305 мм имели круговое вращение и могли стрелять в любом направлении по обоим бортам. 12 стволов такого калибра было вполне достаточно, чтобы разделаться со всеми турецкими кораблями вместе с «Гебеном» за считанные часы. Управление огнем башен было централизовано и производилось с главного командного пункта. На линкоре имелся ПУС — приборы управления стрельбой, позволяющие вычислять прицел и цели автоматически. Башни также были оснащены приборами, позволяющими вести огонь автономно. Все достижения науки и техники ХХ века вмещались в этом бронированном каземате. Приоритет и слава в изготовлении такой махины принадлежат русским ученым и корабельному инженеру академику Крылову…»
Поначалу турецкий флот решил провести разведку боем и прощупать незнакомый им доселе линкор «Императрица Мария». Бежали они от такой разведки аж до Стамбула! Ибо скорость у русского линкора была выше, а мощь орудий и дальность такие, что туркам и не снились. После такого «знакомства» турецкая эскадра торопилась уйти с рейда, едва завидев на горизонте дымок российского линкора. Русская эскадра начала готовиться к походу и взятию проливов Босфор и Дарданеллы.
Последний военный поход линкор «Императрица Мария» закончил 6 октября 1916 года, потопив несколько вражеских судов. Вернувшись, встал в Севастопольской бухте. А утром следующего дня корабль… затонул.
Гибель «Императрицы»
В 6 утра 7 октября 1916 года на линкоре сыграли побудку для экипажа, а через 15 минут была объявлена пожарная тревога. В каземате № 4 матросы услышали какое-то шипение, затем повалил белый дым, и уже через две минуты сильнейший взрыв взметнул столб пламени, газов и дыма на высоту до 300 метров. За последующие 45 минут произошло еще 18 взрывов. Команда, пытаясь потушить пожар, открыла кингстоны, но из-за неравномерного поступления воды в трюмы корабль получил губительный крен и затонул на глубине 18 метров. Из команды в 1220 матросов и офицеров пострадали 488 человек, 225 из них погибли.
Гибель самого современного российского линкора стала национальной катастрофой. Строительство «Императрицы Марии» обошлось российской казне в 28 тонн золота, что было равноценно продаже за границу полмиллиона тонн зерна. Госкомиссия, в которую был включен и академик Крылов, назвала причиной гибели линкора «пожар, возникший в носовой крюйт-камере 12-дюймовых зарядов, повлекший за собой взрыв пороха, а затем взрывы боевых запасов…». При обследовании водолазами затопленного линкора отмечено высочайшее качество постройки и живучести, ибо в днище и в обшивке бортов не было обнаружено ни одной (!) пробоины. Другими словами, комиссия признала, что линкор потопили не взрывы, а сама команда, борясь с огнем.
Всего же рассматривались три версии гибели линкора: самовозгорание пороха, небрежность в обращении с огнем и злой умысел. В пользу последней версии говорил тот факт, что после каждого выхода в море на линкор направлялись рабочие, списки которых никто не проверял, но которые постоянно что-то доделывали. Мысль об успешной операции немецкой разведки в то время отвергалась безоговорочно, хотя факт гибели царского линкора волновал спустя 17 лет даже советскую власть. В 1933 году в Николаеве (где спускался на воду линкор) были арестованы «немецкие шпионы», и местная ЧК всесторонне изучала вопрос их участия в диверсии.
Командующий Черноморским флотом А. Колчак тяжело переживал гибель линкора. Император Николай Второй прислал ему телеграмму: «Скорблю о тяжелой потере, но твердо уверен, что Вы и доблестный Черноморский флот мужественно перенесете это испытание».
Колчак был поддержан Морским советом в том, чтобы отсрочить официальное сообщение о катастрофе. Адмирал хотел, чтобы противник узнал о случившемся как можно позднее. Официальное сообщение о гибели линкора «Императрица Мария» было опубликовано лишь 26 октября 1916 года в газете «Русский инвалид».
Продолжение следует?
Тайна гибели линкора волновала многих советских писателей и исследователей. В 1951 г. писатель С. Сергеев-Ценский написал повесть «Утренний взрыв», а в 1970 году в журнале «Техника — молодежи» вышла публикация А. Елкина «Тайна «Императрицы Марии». Косвенно о линкоре повествует и книга Анатолия Рыбакова «Кортик». (Главный «герой» повести принадлежал капитану этого корабля.)
А самое подробное исследование истории линкора провел писатель Борис Айзенберг. В 2010 г. вышла его книга «Главная тайна Российского флота». Автор рукописи, найденной в Воркуте, очевидно, придерживался мнения, что флагман российского флота потоплен вражеской агентурой. Не исключено, что существует и продолжение рукописи — другой, пока не найденный, текст М. Уляшева, где обосновывается именно эта версия.
Загадкой остается и личность самого автора (возможно, Уляшев — это псевдоним?), и то, при каких обстоятельствах он попал в Воркуту.
Поиски продолжаются, вопросов много. Надеюсь, что благодаря этой публикации кто-то из читателей поможет найти ответы, дабы пролить свет на одну из самых жгучих загадок нашей истории.
Анатолий ПОПОВ.