— Я не чувствую своих 87 лет, — говорит сыктывкарка Вера Георгиевна Селиванова. — Хочу увидеть, как взрослеют мои правнуки. Может, скоро стану и прапрабабушкой. В общем, жизнь продолжается. И все в руках Божьих.
У Веры Георгиевны уже десять внуков и девять правнуков. Есть чем гордиться и чем утешить старость. Впрочем, в «утешениях» ветеран труда Селиванова особо и не нуждается. Несмотря на свой солидный возраст, она сохраняет бодрость духа и ясность ума. Медалями и прочими наградами, подобно некоторым старикам, не кичится и вообще относится к жизни просто, без фанфар: «Как Бог даст, так и будет».
Судьба этой простой сельской женщины типична для поколения «детей войны». Хотя на самом деле «типичные судьбы» бывают только в романах. А в реальности у каждого свой путь, своя «единственная дорога».
Шестеро по лавкам
Вера Селиванова (в девичестве Осколкова) родилась у реки Вычегда в деревне Цилиба Ленского района, что на самой границе Архангельской области и Коми края. Естественно — в многодетной семье (таковыми тогда были почти все семьи на Севере). Кроме нее в доме подрастали еще пятеро ребятишек (из тех, кто выжил). Отец бригадирствовал в колхозе, мать работала конюхом.
На колхозные трудодни было не прожить, от лютого голода Осколковых спасал только приусадебный участок, на котором трудилась вся семья от мала до велика.
— Все бы ничего, кабы не проклятая война, — вздыхает Вера Георгиевна.
До таежной деревеньки война добралась не сразу. Поначалу многие сельчане искренне верили, что «Красная армия всех сильней» и легко разобьет фашистов. Ну, через месяц. Максимум через два. Но вести в глубинку приходили плохие, тревожные: враг уже под Москвой!
Плач на пристани
Вера Георгиевна хорошо помнит тот день, когда в деревню пришла война. Даже не пришла — приплыла. В виде парохода «Чибью», увозившего мужиков на фронт.
Это было в субботу, 12 октября 1941 года. Вера с подругами возвращалась домой из школы и увидела, как к берегу причалил редкий в сельской глуши пароход. А на пристани — толпа людей. Бабы с детишками провожали мужчин, и над рекой стоял общий стон-плач — предчувствие неотвратимой беды. 14-летняя Вера едва успела попрощаться с отцом — он тоже оказался среди «пассажиров» страшного парохода.
— Помню, вечером того же дня мама замесила тесто для хлеба. Смотрю — она плачет, слезы ручьем, — вспоминает Вера Георгиевна. — Спросила: «Ты по папе скучаешь?» «Да, — говорит, — скучаю. Как он там?» Но тут была и другая мамина печаль: она знала — муки в доме хватит только на один месяц. А дальше? Как ей одной прокормить шесть ртов?
Пришлось и Вере «впрягаться» во взрослую жизнь. Теперь уже без всяких скидок на возраст. Надо было ухаживать за скотиной, колоть дрова, нянчить маленьких.
Раненый, но живой
Каждый день в деревне ждали писем. Но письма с фронта приходили редко. Не чаще, чем похоронки. Уже через год погибла половина тех мужиков, которых деревня провожала на берегу Вычегды. И каждая семья при виде почтальона в ужасе замирала…
— В октябре 42-го почтальон принес в дом фронтовой треугольник, — продолжает Вера Георгиевна. — Увидев письмо, написанное чужим, не отцовским почерком, мама заголосила во все горло: «Ой горюшко, убили нашего соколика!» Собрались мы вокруг нее, дружно ревем. А сестра моя Надежда раскрыла треугольник и вдруг радостно закричала: «Мама, он раненый!».
Сейчас это трудно понять: как можно радоваться тому, что близкий человек ранен? Но они радовались! Ранен — значит, жив. И хорошо, что в госпитале, а не под бомбами. И что он лежит не в прифронтовом лазарете, а в далеком Челябинске — в такую даль отправляют только тяжелораненых. Раненых легко посылают обратно в окопы. А тут, считай, повезло…
Георгию Осколкову перебило на войне правую руку. Зато левой он вытащил счастливый билетик, на котором было написано: «Живи, солдат, дальше».
— Где-то через полтора месяца после того письма, аккурат под Новый 1942-й год, сидим за столом, пьем чай и слышим: кто-то стучит в дверь. «Входите, кто там?» — говорит мама. Смотрим — мужик с перевязанной рукой. Наш отец! Радости не было предела. Прибежавшие соседки с завистью говорили маме: «Счастливая ты, Александра». Ведь почти в каждой деревенской семье кто-то погиб. А наша тетя Афанасия Ивановна получила аж три похоронки на своих сыновей…
Все для фронта
– Вскоре отца избрали председателем нашего колхоза «Доброволец». Он старался всем помочь, лез, как говорится, во все дыры, — продолжает рассказ Вера Селиванова. — Попросила мама как-то отца: «Выпиши нам 10 килограмм ячменя — кормить детей совсем нечем». А отец в ответ: «Как я могу выписать? Чем мы лучше других? Я не могу на это пойти. Беден, да честен» (это была его любимая поговорка)…
Незаметно, потихоньку к 1943 году мы стали жить поспокойнее. Видать, попривыкли к войне. Хотя работать меньше не стали, да и с едой не шибко изменилось к лучшему. Трудилась с раннего утра и до позднего вечера. Большая часть собранного в колхозе урожая, мяса, молока, яиц, шерсти уходила в заготовительные пункты, на которых красовались уже выцветшие к тому времени плакаты: «Все для фронта!».
А похоронки в деревню все шли и шли. И каждая омывалась детскими и бабьими слезами…
Звон Победы
Первая весть о Победе в семье Осколковых прозвучала как детский лепет. Причем — в буквальном смысле. Прибежал с улицы самый младшенький, 4-летний Женя, и радостно залепетал о том, что он услышал от взрослых: мол, конец войне.
И тут же с улицы ударили в железную рельсу, висевшую возле клуба. Деревню созывали на общий сход. Там и объявили: «Победа!»
— В 1946 году, закончив трехмесячные курсы секретарей сельских советов, я стала работать в своем сельсовете. В марте 1948 года к нам пришел регистрироваться демобилизованный из армии Семен Селиванов. Молодой, высокий парень, грудь в медалях. Призывали его в 1943-м, дошел он до самого Берлина, был награжден орденами Славы, Отечественной войны, многими медалями. Он и стал моим мужем, — с гордостью говорит Вера Георгиевна.
Надо работать!
Практически всю свою трудовую жизнь (ее трудовой стаж — 47 лет) Вера Селиванова проработала в селе. От работы не бегала, домашнее хозяйство вела исправно, рожала и воспитывала детей, трижды избиралась депутатом Цилибского «инвалидного участка», названного так в честь находившегося здесь дома инвалидов. Награждена многими Почетными грамотами и медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «Ветеран труда», «Материнства».
— Последние 15 лет живу в Сыктывкаре у дочери, помогаю по хозяйству. Спасибо совету ветеранов и нашему председателю Марии Андреевне Маргатовой, что не забывают, приглашают меня на встречи с молодежью. Молодым я рассказываю, как непросто далась Победа и что наш святой долг помнить о великом народном подвиге. Надо хранить эту память и стараться лучше работать на благо Отечества, — говорит Вера Георгиевна. — Все в России есть — леса, реки, природные богатства. Но вот живем мы пока неважно. А чтобы жить лучше, надо напряженно трудиться и сил не жалеть!
Владимир АНДРИАНОВ.