В 1945 году, находясь на поселении в старинном коми селе Усть-Вымь, обвиненный в шпионаже в пользу нацистской Германии врач и демограф Болеслав Шмулевич написал один из главных трудов своей жизни – «Расовая теория фашизма и задачи по ее искоренению». Он тогда не подозревал, что всего через четыре года его самого сочтут как бы «расово неполноценным». Правда, называться такие люди будут иначе – «безродные космополиты».

Болеслав Смулевич.

Земляк Деникина

Болеслав Яковлевич появился на свет на исходе XIX века в древнем польском городе Влоцлавеке, который после раздела Польши вошел сначала в состав Пруссии, а затем – Российской империи. Двумя десятилетиями ранее там же родился будущий лидер белого движения Антон Деникин. Они оба в равной степени владели русским и польским языками, но по жизни оказались по разные стороны баррикады. Деникин в гражданскую возглавил борьбу с большевиками, а Смулевич стал их горячим сторонником.
В юности, как и многие его ровесники, Болеслав увлекся революционными идеями и, будучи студентом медицинского факультета Варшавского университета, вступил в партию под названием «Социал-демократия Королевства Польского и Литвы» (СДКПиЛ). Она образовалась раньше, чем возглавляемый Лениным и Мартовым ее российский аналог, но в 1906 году вошла в состав РСДРП в качестве самостоятельной организации.
Вскоре после получения партбилета Смулевича арестовали, только не российские и не польские жандармы, а немецкая полиция. Летом 1915 года Варшаву заняли германские войска. К полякам оккупанты относились в те годы дружелюбно, надеясь, что они поддержат их в войне против России. А вот польские социал-демократы, будучи активными интернационалистами, им мешали. И Болеслав Яковлевич вместе с лидерами СДКПиЛ Адольфом Варским и Юлианом Мархлевским оказался в концлагере Хавельсберг под немецким городом Росток.
Еще не были изобретены газовые камеры, германский нацизм пребывал в зачаточном состоянии, а потому Смулевич, чья мать была еврейкой, сумел избежать смерти и выйти на свободу после подписания Брестского мира. Вот только в Варшавском университете восстановиться не удалось. Пришедший к власти в Польше социалист Юзеф Пилсудский не терпел социал-демократов, поддержавших Октябрьскую революцию. И Болеславу Яковлевичу пришлось продолжить образование сначала в Венском университете, а затем в Берлине, где он изучал социальную гигиену.

Болеслав Смулевич с женой Каролиной и сыновьями Володей и Толей.

Большевистская медицина

Советское здравоохранение с самого его зарождения в 1918 году возглавил выпускник медицинского факультета Московского университета, большевик Николай Семашко. Убежденный марксист, он и в медицинской сфере намеревался произвести революцию, взяв в качестве девиза слова великого русского хирурга Николая Пирогова: «Будущее принадлежит медицине профилактической». Воплотить этот лозунг в жизнь была призвана социальная гигиена.
Автором этого термина считается русский земский врач и народник Вениамин Португалов, употребивший его в 1873 году в статье «Вопросы общественной гигиены». В начале XX века изучением влияния социальных факторов на здоровье населения занялся немецкий врач, социал-демократ Альфред Гротьян. Именно его лекции слушал в Берлинском университете Болеслав Смулевич. Стоит ли удивляться, что большевик от здравоохранения Семашко нашел в польском медике единомышленника и пригласил его в 1923 году в СССР.
Свою деятельность в новой стране и на новом поприще 29-летний Смулевич начал в Минске с должности преподавателя социальной гигиены на медицинском факультете Белорусского университета. Однако проблемой общественного здравоохранения занимается не только медицина, но также статистика, демография, психология, экономика и социология. Болеслав Яковлевич погрузился и в эти сферы, результатом чего стала опубликованная им в 1928 году работа «Заболеваемость и смертность населения городов и местечек БССР». После нее Смулевича перевели в Москву, но не в систему здравоохранения, а в Центральное управление народно-хозяйственного учета Госплана СССР. Он возглавил сектор социальной статистики, собиравший данные по росту численности населения, по здравоохранению, культуре, науке, коммунальному хозяйству и преступности.
Так Болеслав Яковлевич из медика перевоплотился в демографа. И в 1931 году он представлял Советский Союз на Международном демографическом конгрессе в Риме.

«Уезжаю на время»

Проработав пять лет на административной должности в сфере статистики, Болеслав Смулевич с головой ушел в науку, заняв место старшего научного сотрудника Института экономики Коммунистической академии. И, как полагается марксисту-ленинцу, начал с критики разного рода буржуазных теорий.
Их «реакционную сущность» он видел главным образом в том, что они связывают здоровье народа не с изменениями социальной среды, а с адаптацией к ней. При этом, как писал Смулевич, буржуазные идеологи обходят стороной эксплуатацию человека человеком и социальную несправедливость, присущие капитализму.
Предполагалось, что в Советском Союзе нет ни того, ни другого. Но что такое «социальная справедливость» при Сталине, Болеславу Яковлевичу пришлось испытать на себе. Глубокой ночью 10 марта 1938 года в квартиру, где он жил с женой Каролиной Иосифовной и детьми Володей и Толей, пришли трое сотрудников НКВД. По воспоминаниям Владимира Смулевича, его отец был готов к такому повороту и успел передать заранее заготовленную записку: «Дорогие ребятушки, Вовочка и Толенька! Я на время от вас уезжаю. Желаю вам всего хорошего. Будьте здоровы. Прошу вас, особенно тебя Вовочка, быть серьезным мальчиком, помогать маме и вести себя хорошо. Целую вас крепко. Ваш папа».
Врач-психиатр, кандидат медицинских наук Каролина Герман-Смулевич записку сохранила. А время, на которое Болеслав Яковлевич «уехал», растянулось на восемь долгих лет.

История с лошадью

Чтобы предъявить Смулевичу обвинение в шпионаже, чекистам не пришлось особенно напрягать фантазию. Понятное дело: раз приехал в Союз из Германии, значит, германский шпион и, соответственно, фашист. То, что он при этом по матери еврей, значения не имело.
Потомив Болеслава Яковлевича в Таганской, а затем и в Бутырской тюрьме, ему впаяли восемь лет лишения свободы и отправили в Локчимлаг, расположенный на территории современных Корткеросского и Усть-Куломского районов Коми АССР. Этот лагерь занимался заготовкой древесины и отличался низкой эффективностью и высокой смертностью. Заключенные умирали от истощения и авитаминоза. Смулевич выжил, потому что был медиком и должен был исправить неприятные показатели летальных исходов.
В 1940-м году Локчимлаг ликвидировали, а Смулевича перевели в соседний Усть-Вымский лагерь на ту же должность санитарного врача. Начальство было настолько довольно его работой, что в 1943 году его освободили, но оставили в качестве вольнонаемного. А поскольку лагерь располагался на огромной территории с населением более 24 тысяч человек, преимущественно зэков, то ему выделили больную лошадь.
И тут сказалась заложенная в крови его польских предков любовь к верховой езде. На своей кобылке лагерный врач успевал всюду, пока она не свалилась и не придавила седока. При этом, падая, Болеслав Яковлевич сломал ногу. Применить вытяжку не позволяли условия, и домой в 1946 году он вернулся хромым и с рукописью «Расовой теории фашизма».
Он взялся за нее в надежде косвенно доказать, что сам он никакой не фашист, а следовательно, и не шпион. Работу опубликовали, но этим бывший зэк никому ничего не доказал. Реабилитировали Болеслава Смулевича только в 1956 году.

P.S. ________________________________________________________________________

Старость – плохая привычка
Демограф показал пример активного долголетия

По окончании срока Болеславу Яковлевичу (редкий случай) разрешили вернуться в Москву и продолжить научную деятельность в Институте организации здравоохранения. Увы, ненадолго. Но в 1948 году в СССР началась кампания по борьбе с космополитизмом, носящая преимущественно антисемитский характер. Страна, победившая нацизм, сама подхватила эту заразу. В число «космополитов» угодил и польский еврей Смулевич – ему пришлось покинуть институт, куда вернуться он смог лишь после смерти Сталина.
Социальная гигиена, как наука, так и практика, за это время пришла в полный упадок. Кроме того, в результате репрессий в отношении статистиков перестала существовать демография. Никто не знал, сколько людей живет в СССР и сколько погибло, умерло от голода, болезней и лишений в годы войны.
Болеслав Смулевич стал одним из тех, кто взялся за возрождение того и другого. В 1963 году он выступил с открытым письмом «О двух забытых областях марксистской социологии» в журнале «Коммунист». После опубликования и активного обсуждения его весьма резких высказываний по поводу забвения социальной гигиены и демографии Болеслав Яковлевич ушел на заслуженный отдых, но отдыхать не стал. До конца жизни он продолжал заниматься наукой.
Поздравляя его с 80-летием, коллега Смулевича – известный советский демограф Борис Урланис – написал, что он на деле доказывает справедливость слов французского писателя Андре Моруа: «Ощущение старости – это просто плохая привычка, для которой у активных людей совершенно не хватает времени».
Скончался Болеслав Яковлевич в 1981 году, прожив на свете 87 кипучих лет.

Игорь БОБРАКОВ.