В последние годы в республике исчезли десятки населенных пунктов. Некоторые, как сыктывдинский поселок Поинга или прилузская деревенька Плесо, закрылись в результате переселения жителей на «материк». А другие просто тихо умирают.

За деревенькой Светлый Родник начинаются глухие заповедные леса.

Одна из таких угасающих деревень в Троицко-Печорском районе носит красивое название Светлый Родник. По сути, она уже полностью обезлюдела — зимой здесь ни единой души. Только летом деревенька немного оживает. Недавно здесь побывали журналисты.

Далее — тишина

Село Усть-Унья на Верхней Печоре сегодня считается едва ли не краем земли обетованной — дальше только бескрайние просторы Печоро-Илычского заповедника, где человека можно встретить лишь на егерском кордоне.
Единственные населенные пункты в этих местах — деревеньки Бердыш и Светлый Родник. От них по прямой уже рукой подать до горы Отортен и перевала Дятлова, где более полувека назад при загадочных обстоятельствах погибла группа студентов Уральского политехнического института. С тех пор эти места считаются едва ли не самыми загадочными на планете. Однако для последних обитателей Светлого Родника это — земля обетованная, а вовсе не обитель ужасов.

Ирина Афанасьева.

Бабушка и кошки

…Добраться в Светлый Родник можно только на лодке. Едва она пристала к берегу, к нам, задрав хвосты, бегут две кошки. Они же сопровождают нас до ближайшего дома. А на его крыльце стоит бабушка – Ирина Афанасьева.
— Плохо хожу, сама уж ничего не делаю, пол разве что могу подмести. Но мне помогают два сына и внук. В этом году первый раз в Троицке зимовала, а 10 апреля вернулась. Родители мои из поселка Петрецово Пермской области. Мы все здесь пермские, до самой Якши…
Что ее держит в этом доме на краю земли? Сама бабушка отвечает просто: «Хочу умереть в родном доме».
— Хорошо в Роднике живем, — рассказывает старушка. — Продукты сыновья возят из Усть-Уньи, хлеб готовим в печке. Правда, дизель с марта не работает…

Родник почти высох

В соседнем доме живут Лызловы, Иван и Валентина. Нас они принимают так, будто давно ждали гостей.
— Это наш семейный дом, — рассказывает Иван. — В начале пятидесятых мы переехали сюда из Усть-Уньи. В семье было десять детей, я последний. Вообще-то мы живем в Ухте, но сюда ездим каждое лето.
Его супруга Валентина Ивановна родом из поселка Керки Сосногорского района. В 1969 году по распределению она попала в Усть-Унью и два года работала в местной школе учителем начальных классов, а потом вышла замуж и увезла мужа на родину.
— Раньше мы приезжали сюда во время отпуска, а как вышли на пенсию, с марта по октябрь тут живем, в город не торопимся, — говорит Иван Иванович. — Есть тут речка дикая, Умпыль, никто по ней не ездит, только мы. Каждый год чистим на ней завалы и продвигаемся потихоньку. Всех зверей посмотрели. По речке едешь, и на каждом мысу — медведь.
Вдали от людской суеты «отшельникам» не скучно. И все же хотелось бы иметь связь с внешним миром. Но таксофон здесь давно не работает.
— Минувшей весной, ни пешком, ни на лодке отсюда было не выбраться. А когда еще и связи нет — жутковато, – сетует Иван Лызлов.
Хозяин дома делает лодки. Благо, что с материалом проблем нет — река приносит. Хозяйка поддерживает уют, занимается грядками, делает на зиму заготовки. А еще… пишет стихи об умирающей деревне.
— Как подумаешь, что иссякнет Светлый Родник, щемит сердце… — говорит она.
Елена САВИНА.