Бойцы из сыктывкарского отряда «Ветер времен» (командир Болеслав Скроцкий) на протяжении уже десяти лет выезжают в леса Карелии, где ведут поиск останков советских солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны, а также во время советско-финляндской войны 1939-1940 года.

За это время было найдено и с почестями перезахоронено более 70 военнослужащих, трое из которых являются уроженцами Коми края. В ходе раскопок часто попадаются неожиданные артефакты, которые также заслуживают отдельного внимания.

Новости из Хельсинки

В прошлом году сыктывкарские поисковики вели раскопки недалеко от города Питкяранта. Здесь возле озера Ниетъярви финны возвели в 1943-1944 годах укрепленную позицию – U-линию (по имени ее конструктора майора Urton), где были выкопаны многие километры окопов, обустроены доты, дзоты и бункеры, имелись мощные противопехотные и противотанковые препятствия.
Среди обычных военных находок оказались и обрывки газеты «Helsingin Sanomat» («Хельсинские новости»), которая и сегодня является самым популярным печатным изданием в Финляндии. Благодаря помощи экс-председателя межрегионального общественного движения «Коми войтыр» Сергея Габова удалось связаться с редакцией финской газеты, которая выслала копию того самого выпуска газеты. В ней оказалось много любопытного.
Выяснилось, что газета была выпущена в конце июня 1944 года, то есть в то время, когда финны находились в окружении и ожесточенно сопротивлялись.
От Питкяранты до Хельсинки напрямую менее 400 км. То есть фронт был фактически рядом, но на содержании газеты это особо не отразилось: там размещены десятки объявлений об услугах портных и гостиниц, реклама таблеток от головных болей, программа радиопередач, веселые комиксы с американским Микки Маусом… О войне напоминают лишь страницы с некрологами да скупая информация с фронтов.

Союзнический след

Впрочем, с «сегодняшней колокольни» кажущаяся безучастность финнов к войне выглядит логично: от ее итогов у них ничего кардинально не поменялось.
Принято считать, что Карельский фронт был на периферии основных сражений Второй мировой. В принципе, так оно и есть, но и здесь велись ожесточенные и кровопролитные бои. На U-линии обычный металлоискатель бесполезен, поскольку все звенит, даже старые деревья. Тонны металлических осколков от снарядов никуда не делись. Поэтому поисковиков выручает проверенный десятилетиями обыкновенный щуп, позволяющий по звуку определить, что находится в земле – металл, гранит, дерево, кости… Однажды попалась консервная банка из-под свиной тушенки. Той самой, что в годы войны поставляли Советскому Союзу в качестве союзнической помощи США.
В продолжение «американской темы» нельзя не упомянуть находку, которую в свое время сделал самый известный поисковик из Коми – Александр Москвин. (От Севастополя до Мурманска – все, кто связан с российским поисковым движением – называют его просто «Кэп».) Он откопал американский телефонный аппарат, который оказался в рабочем состоянии. Сейчас он хранится в музее «Ростелекома» в Сыктывкаре.

«Золотой» солдат

В редких случаях поисковикам удается установить личность бойца. Несмотря на советское воспитание, многие из них были суеверными, поэтому не носили с собой медальонов с записями. Не повезло сыктывкарцам и в этот раз. В найденной ими гильзе оказался лишь кусочек марли, пропитанной йодом. Похоже, что появление таких самодельных «аптечек» диктовали суровые полевые условия.
В подсумках погибших солдат часто попадаются гранаты. Казалось бы, чем не трофей для финнов? Но наши гранаты не вызывали у них доверия, так как из-за низкого качества могли непроизвольно взорваться.
Другое наблюдение – плохое состояние зубов у многих погибших солдат. Хотя бывают и исключения. Весьма озадачили поисковиков останки нашего солдата с золотой коронкой, сделанной по самым высоким медицинским стандартам того времени. Не коронка, а произведение искусства! По версии карельских поисковиков, солдат, скорее всего, попал на фронт из лагерей Коми и был там в особом авторитете. А при каком другом раскладе он мог сохранить во рту такое «богатство»?

«Выпей за будущее!»

Это в кино солдаты стреляют во врагов и дружно ходят в штыковые атаки. На фронте, как правило, все было гораздо прозаичнее и горше. Сухая военная статистика свидетельствует о том, что две трети потерь личного состава было от разрыва бомб и снарядов на дальних подступах к передовой. Многие погибали от болезней и суровых условий военного быта. Поэтому, когда была найдена очередная солдатская фляжка, никто не сомневался, что ее владелец остался навсегда где-то в болотах Карелии.
Судя по сохранившейся на ней надписи, принадлежала она уроженцу Вологодской области Павлу Витальевичу Чиркову. По архивным данным он пропал без вести на Карельском фронте. Однако при более дотошной проверке удалось выяснить, что не погиб, а все же встретил Победу со своими товарищами по оружию и умер только в 1949-м. На фляжке осталась надпись, актуальная во все времена: «Совершив героический подвиг, сядь, товарищ, выпей за наше будущее!»
Еще об одной находке. За голенищем солдатского сапога (точнее того, что от него осталось) была найдена ложка с выцарапанной на ней фамилией. Сопоставив документы, определили, что принадлежала она Ивану Тюрикову из Мархакульского района Казахской ССР. После распада Советского Союза все поменялось, и сегодня сложно найти родственников героически погибшего бойца, посмертно представленного к медали «За Отвагу».

Посеял значок

Случаются и курьезные находки. Однажды металлоискатель «зацепил» значок с эмблемой финского участка фронта в районе села Ругозеро, где проходил передний край обороны Ребольского направления. У финнов было принято, чтобы каждый полк имел свой отличительный знак. Давались они и за конкретные военные операции. Поскольку помимо знака ничего больше не удалось найти, поисковики решили, что финский солдат его просто посеял.
Такие артефакты сегодня пользуются повышенным спросом у коллекционеров.
Возможно, прочитав эти строки, кто-то подумает, а почему останки солдат до сих пор еще находят в лесах и болотах Карелии? Да потому, что хоронить их в свое время было некому! Еще за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны все гражданское население было вывезено из Карелии вглубь страны и на протяжении практически трех лет там никого кроме военных не было. Это, к слову, информация для тех, кто постоянно дискутирует о том, было ли начало войны неожиданным для руководства СССР.

Сергей МОРОХИН.

Как погиб гвардии рядовой Лыткин

В прошлом номере «Трибуна» сообщила о поиске родных Лыткина (Лырсина) Григория Васильевича, гвардии рядового. Поисковики хотят передать его родственникам именную папку и адрес места захоронения.
Первоначально солдат был захоронен в братской могиле в д. Крутая Угранского района Смоленской области. В 2011 г. останки бойца были подняты поисковым отрядом «Обе-лиск» и перезахоронены в 2012 году в братской могиле на Поле Памяти в с. Знаменка того же района.
Г. Лыткин родился в 1924 г. (по другим данным в 1911). Уроженец Коми АССР, с. Озел Сыктывдинского (по другим данным – Корткеросского) района. Жена: Лыткина На-дежда Александровна. Умер от ран 16.08.1943 г. в госпитале, не дожив четырех дней до 21 года.
На публикацию откликнулся сыктывкарский пенсионер Виталий Трошев. «Скорее всего речь идет об уроженце села Озел Григории Лыткине, – считает он. – Он был призван на фронт через Ухтинский райвоенкомат в августе 1942 совсем молодым (18 лет).
Стрелковая бригада, в которую попал наш солдат, формировалась в Новосибирской области из бывших заключенных трудовых колоний НКВД. В сентябре 1942-го в Подмосковье часть доукомплектовали, и тогда же, вероятно, в ее рядах оказался Лыткин. На Ржевско-Вяземском рубеже часть держала оборону до декабря 1942-го. Потом попала в окружение. Потери бригады в операции составили 75% личного состава.
Г. Лыткин был «убит дважды». Первый раз, судя по документам, в бою 27 февраля 1943 г. Местом захоронения значится Калининская (ныне Тверская) область. Но, вероятно, Григорий все-таки выжил и продолжил воевать.
Второй раз он попал в список убитых в августе 1943-го. Место захоронения – Смоленская область, д. Гнездилово.
– Даже если у Григория Лыткина не осталось родственников, он, как и другие солдаты, достоин памяти – говорит В. Трошев.