О жизни и проблемах личного подсобного хозяйства Владимира Шведа из корткеросского села Вомын «Трибуна» рассказывает с завидной регулярностью. Но завидной отнюдь не для самого фермера.
По сути в истории «хозяйства Шведа», как в зеркале, отражены насущные беды всех наших фермеров.
«Обычные» фермеры жаловаться зачастую не хотят или боятся: высунешься лишний раз — накажут. Ведь им компенсируют часть расходов на приобретение племенного скота, семян, помогают межевать землю, строить фермы и молзаводы, дают субсидии, гранты, сельхозтехнику в лизинг и т.д.
У Шведа хозяйство личное — от государства он ничего не получает, а значит, и критиковать сложившуюся систему может в открытую. Помощи он не ищет. Максимум чего ждет — чтоб не мешали.
Швед выращивает овощи и держит скот. Часть картофеля, моркови и свеклы продает, часть использует на корм скоту. Его ЛПХ хорошо знают не только постоянные покупатели, но и работники Минсельхоза республики.
Владимир и Наталья часто становятся победителями республиканских конкурсов, проводимых среди личных и фермерских хозяйств Коми. В качестве награды получают от Минсельхоза сертификат на энную (небольшую) сумму. Правда, проблемы с той же землей под пашню, выпас скота и сенокос это не решает. Землю дают небольшими клочками в аренду на короткое время, значит, оттуда могут и «попросить»…
— На чем сажать — не знаем, — недоумевает Наталья. — Может, на сертификате?..
Телушка — полушка, да рупь — перевоз…
Несмотря на постоянные заявления чиновников «о поддержке отечественного сельхозпроизводителя» и об «импортозамещении», этих самых производителей становится все меньше, ибо в реальной жизни все зачастую происходит с точностью до наоборот. За примером далеко ходить не надо. Достаточно пойти на ту же ярмарку выходного дня в Сыктывкаре. Все меньше на ней продавцов с товаром, все меньше покупателей.
Люди в селах, хоть и страдают от безработицы и безденежья, не хотят держать скотину. Хлопот, говорят, не оберешься! Раньше, например, хозяйственный деревенский мужик держал двух бычков. Одного забивал себе на еду, другого — на продажу. И сыт, и детей приодел. Теперь официально продать можно лишь мясо бычка, забитого на специальном забойном пункте.
По закону владелец скотины должен нанять специальную машину (именно специальную!) и отвезти одного несчастного бычка в то село, где есть забойный пункт, километров за 100, а то и больше. А потом снова нанять машину (уже рефрижератор), чтобы вывезти мясо. Услуги пункта — платные. Для человека, который держит пару хрюшек или буренок, дело очень накладное — мясо становится золотым.
— Нынче и так люди по маленьким кусочкам покупают, — рассуждает Наталья Анатольевна, жена Шведа. — Кризис, денег нет…
Сплошная жесть!
Чтобы уйти от лишних накладных расходов и сделать мясо дешевле, Швед решил организовать свой забойный пункт. Дело это оказалось весьма затратным, потребовало немало денег и нервов. Поискав подходящий вариант, в 2014 году Владимир купил оборудование, построил на своем участке помещение. Но труднее всего оказалось собрать бумаги, пройти согласование…
Стройка тянулась более полугода, и на нее регулярно приезжали специалисты. Одни говорили — делай так, другие — наоборот. Одни, приехав, сказали, что изнутри помещение надо обить оцинкованной жестью. Швед выполнил.
Другие через неделю добавили: жесть надо покрасить масляной краской. Швед покрасил.
Третьи, увидев это, ужаснулись: краску смыть немедленно, а жести столько и не надо было…
Наконец, когда все было готово, в декабре 2014 года забойный пункт был официально принят. Швед стал им пользоваться, а покупатели увидели на рынке его продукцию.
И все, казалось бы, хорошо, но 25 февраля с.г. ветеринарный инспектор, проводивший проверку на ярмарке, оштрафовал торговавшую мясом Наталью Ветошкину (жену Шведа): на «ее» мясе не было «клейма овальной формы». Выявились и другие нарушения. Цитировать документы со ссылками на инструкции не будем: это так же смешно, как и грустно. Словом, оказалось, что продукция Шведов «незаконна», а законным может быть лишь мясо животных, забитых в условиях промышленного убойного пункта.
Не меньше полтуши
Выяснилось, что никого не интересуют те затраты, которые понес фермер, строя собственный забойный пункт под контролем специалистов Минсельхоза.
Эти «неправильные Шведы» делали «неправильное мясо»! На ярмарку приезжать можно, пояснили фермерам, но мясо должно быть только в полутушах или в четвертях туши.
А теперь внимание – вопрос: как часто вы покупаете на ярмарке (в магазине, супермаркете) полтуши говядины?
Для справки: полтуши весит более 100 кг. Разделывать, разрубать его на месте нельзя — на старом сыктывкарском рынке для этого просто нет условий. Впрочем, как и для грамотного хранения. Поэтому все предприниматели мясо везут разделанным — мякоть, ребра, субпродукты, косточки на суп…
Но, пояснили фермеру, на «своем пункте» по новым правилам можно производить только полутуши. Чтобы мясо обрело статус «правильного», Шведам нужно открыть свой перерабатывающий цех и зарегистрировать ИП!
— Мясом мы занимаемся пять месяцев в году (в холодное время), забиваем по одному бычку, привозим немного. Реализация небольшая — у людей нет денег, — говорит Наталья. — Мы уже получили урок с забойным пунктом, который не окупился и теперь, вероятно, не окупится. Теперь нам предлагают еще и перерабатывающий цех сделать. А что если и его завтра также признают незаконным?
Понятно, что такая «модель» применима для большого предприятия, например, СПК, где животных много и забой происходит часто. Но как быть владельцу личного хозяйства, где «рогатых голов» всего несколько?
Выходит, «шведское хозяйство» придется закрывать?
Театр абсурда
Тот, кто часто ходит на ярмарку выходного дня в Сыктывкаре, конечно, помнит, что никто там полутушами никогда не торговал. На коронном месте «под часами» ярмарка появилась в 2011 году. Первоначально там было очень много продавцов, и все (ИП, ЧП, КФК, частники, в том числе и Шведы) продавали разделанное мясо.
Теперь же выяснилось, что уже давно существует постановление правительства Коми № 456 от 11 октября 2011 года об организации ярмарок. Правда, за эти годы в него не раз вносили дополнения и изменения.
Согласно этому постановлению раньше торговать «неправильным» мясом было можно (или на это закрывали глаза?), а теперь — нельзя.
Пока Шведы строили свой забойный пункт, ни один специалист не сказал им, что этот объект им фактически не поможет. Привезти на ярмарку они смогут только полтуши, но такой кусок никто не купит.
Получается, что под крики о поддержке фермерства и об импортозамещении личное хозяйство попросту выдавливают с рынка. Оно там — лишнее. Хотя покупатели имеют свое мнение и голосуют рублем. Они не вдаются в детали — личное это хозяйство, ИП, ЧП или СПК. Им важны цена и качество.
Зато открывается дорога перекупщикам.
— Деревни стоят пустые, работы нет. Молодые уезжают в города, покидают родные места. Люди и хотели бы, да не могут достойно жить, рабочих мест никто не создает. Но ведь и сельским хозяйством заниматься не дают! Отбили руки. Абсолютное большинство селян невозможно заставить даже одну корову держать. Даже те немногие, кто хотел бы как-то крестьянским трудом жить, глядя на нас, откажутся, — рассуждает Швед.
Банановая республика
Вокруг Вомына сорок гектаров великолепных пойменных лугов, но все это чьи-то неиспользуемые и неоформленные паи. Земли Шведам не дают, но окрестности села зарастают борщевиком.
Молоко привозят из других областей, сыр делают с использованием пальмового масла, как в банановой республике. Говядина выросла в цене и стала почти деликатесом, но крестьянина, который хочет работать и кормить город, бьют по рукам.
Когда Наталью Ветошкину на ярмарке наказали за «неправильное мясо», ее предупредили, что могут такую продукцию просто изъять и тут же утилизировать. То есть уничтожить, буквально бросить в грязь!
А теперь внимание – вопрос: что сделали бы старики, пережившие голод военных и послевоенных лет, продовольственный дефицит эпохи застоя, если бы увидели это?
Кстати, в наказание за административное правонарушение Ветошкиной выписали штраф. Аж 500 рублей. Как сказано в документах, «штраф необходимо взыскать в доход государства в лице Министерства сельского хозяйства и потребительского рынка Республики Коми». Того самого, специалисты которого ревностно следили за строительством забойного пункта.
Людмила КУДРЯШОВА.