Среди архитекторов бытует шутка: «Жираф – это лошадь, выполненная по всем требованиям заказчика». Вероятно, ее придумали создатели московских высоток. Их строения гордо, подобно этим пятнистым парнокопытным, возвышаются над архитектурными «стадами» обычных зданий, экономя при этом городское пространство и обеспечивая его обитателям тишину, чистый воздух и возможность лицезреть столицу как у себя на ладони.
Именно такие дома мечтал возводить в своей стране талантливый архитектор Вячеслав Олтаржевский и был готов к этому как теоретически, так и практически, поскольку имел диплом Нью-Йоркского университета и успел поработать на высотном строительстве в США. Однако прежде, чем его мечта все же осуществилась, ему пришлось несколько лет провести в Воркуте.

Шипы и розы

Судьба Олтаржевского извилиста, как улицы средневековых городов. Он родился во вполне обеспеченной семье железнодорожного служащего, но отец погиб, когда будущему архитектору исполнилось всего пять лет. Мать составила прошение на имя московского генерал-губернатора определить Вячеслава «в какой-нибудь приют». И его определили не в «какой-нибудь», а в Набилковский сиротский приют, при котором находилось коммерческое училище, где помимо общеобразовательных предметов преподавали различные ремесла и топографическое искусство.
Это искусство так увлекло юношу, что сразу по окончании этого учебного заведения он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
На какой-то период его жизнь была украшена розами. Когда в 1905 году училище из-за студенческих беспорядков на какой-то период закрыли, Олтаржевский, чтобы не терять времени, год проучился в Венской академии художеств у самого именитого профессора Отто Вагнера – одного из основателей стиля модерн.
В 1908 году Олтаржевский окончил училище с отличием и званием архитектора-художника первой степени и тут же приступил к созданию шедевра в стиле модерн – Купеческого клуба на Малой Дмитровке (ныне театр Ленком). Правда, пока в качестве соавтора своего учителя Иллариона Иванова-Шица.
Другим архитектурным шедевром, созданным при участии Олтаржевского, стал Брянский (ныне Киевский) вокзал. Вместе с Вячеславом Константиновичем над этим проектом работали два гения – инженеры Илья Рерберг (соавтор Музея изобразительных искусств им. Пушкина) и Владимир Шухов (будущий создатель знаменитой башни на Шаболовке). Они основное внимание уделяли конструктивной стороне дела, а вот внешний облик – это работа Олтаржевского.
В дальнейшем перед молодым архитектором должно было открыться самое широкое поле деятельности, но «средневековые улочки» непредсказуемы. В год, когда был заложен первый камень Брянского вокзала, началась мировая война. И Олтаржевский из архитектора перевоплотился в войскового инженера. Империалистическая война переросла в Гражданскую. Вячеслав Константинович служил в Красной армии в качестве начальника военно-инженерной дистанции. И только в 1921 году он смог вернуться к любимому делу.

Сказочная утопия

Пришедшие к власти большевики собирались строить совершенно новое государство, а потому остро нуждались в архитекторах. Поскольку своих, чисто советских, подготовить еще не успели, пришлось пользоваться теми, кто остался от царских времен. Первым из них оказался успешный ваятель православных храмов Алексей Щусев. В 1924 году именно ему поручат сотворить Мавзолей Ленина. А тремя годами ранее он стал главным архитектором Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки, призванной показать, какой должна быть экономика Страны Советов. Заместителем Щусева назначили Олтаржевского. Кроме них над созданием выставки трудились чуть ли не все архитектурные звезды того времени – Мельников, Щуко, Жолтовский, а также выдающиеся скульпторы Коненков, Шадр, Мухина.
Со своей задачей архитекторы и скульпторы справились отлично. На месте бывших подмосковных огородов в кратчайшие сроки возвели деревянную утопию из дворцов, пирамид и башен. Повсюду сияли лозунги. Например, над павильоном «Машиностроение» висел транспарант «Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!», текст которого придумали вовсе не Ильф и Петров.
Длилась сказка недолго – с 19 августа по 21 октября 1923 года. После закрытия павильоны быстро опустели и постепенно обветшали. На месте выставки разбили парк, получивший впоследствии имя Горького.
А Олтаржевского ждал новый поворот в судьбе – его отправили на стажировку в США – изучать опыт строительства небоскребов.

«Сосны» для королей и мафиози

Командировка в Америке была рассчитана на год, однако растянулась на десять лет. Вероятно, он вообще не собирался возвращаться в социалистический рай и начал жизнь в новой стране с нуля: устроился на строительство очередного небоскреба бригадиром, дорос до прораба, затем экстерном защитил диплом в Нью-Йоркском университете и в 1929 году стал полноправным членом Американского института архитекторов.
Дальнейшая карьера Олтаржевского пошла в гору. Одной из лучших работ русского архитектора в этой стране стал элитный курортный отель «Королевские сосны» в штате Нью-Джерси. О том, насколько удачным оказался этот проект, говорит хотя бы тот факт, что в этом отеле частенько останавливался большой любитель роскошной и красивой жизни, известнейший мафиози Аль Капоне.
Ограничиваться Америкой и небоскребами Олтаржевский не собирался. В 1930 году он приехал в Париж, чтобы принять участие в проектировании площади Маршала Фоша, который в годы Первой мировой войны командовал французской армией и принял капитуляцию Германии. Во французской столице русско-американский архитектор совершенно случайно встретился с Николаем Бухариным, занимавшим в то время должность начальника Научно-технического управления ВСНХ СССР. И эта встреча, правда не сразу, опять повернула судьбу Олтаржевского. Большевистский лидер, хотя и попавший в опалу, нарисовал перед Вячеславом Константиновичем чудесную картину задуманных в Стране Советов грандиозных строек, в том числе супернебоскреба – Дома Советов в Москве. Вот где во всю мощь мог бы раскрыться талант Олтаржевского!
Рассказ Бухарина запал ему в душу, и в 1935 году, оставив в Нью-Йорке созданную им строительную фирму, архитектор вернулся в Союз.

Злополучная выставка

Поначалу Москва встретила возвращенца вполне гостеприимно. Еще не стерлась в памяти триумфальная Сельскохозяйственная выставка 1923 года, и теперь советская власть желала не просто повторить успех, а сотворить нечто более грандиозное и сразу на века.
Всего на конкурс проектов Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, будущей ВДНХ, было представлено 11 работ. Победил проект Олтаржевского. Строительство предполагалось завершить в 1937 году – к 20-летию Октябрьской революции. Но что-то пошло не так. Строители не укладывались в график и всю вину возлагали на архитекторов. А в народе родилась злая шутка: «Если Олтаржевский строит рай на земле, то что же строит Каганович под землей? Неужели преисподнюю?». Напомним, первый секретарь Московского горкома партии Лазарь Каганович возглавлял строительство метрополитена.
Сроки открытия выставки дважды переносились, руководителей строительства меняли, куратора проекта, наркома земледелия Михаила Чернова расстреляли. 11 июля 1938 года арестовали и Олтаржевского, обвинив его в том, что он «являлся участником антисоветской вредительской организации, существовавшей на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке». Ему дали 15 лет лагерей и отправили в Воркутстрой НКВД.

Зэк в профессорском обличии

То, что начал строить Олтаржевский в Заполярье, сам архитектор называл «лежачими небоскребами». Так он именовал бараки для заключенных. Вскоре он пошел «на повышение» – ему поручили построить дом для начальника комбината Леонида Тарханова. И он, вспомнив молодость, соорудил симпатичный коттедж в скандинавском стиле с черепичной крышей.
Тарханову дом понравился, и он назначил Вячеслава Константиновича начальником проектного отдела Воркутстроя. Фактически Олтаржевский стал первым главным архитектором Воркуты, хотя официально эту должность ввели чуть позже.
Судя по воспоминаниям его товарищей, Вячеслав Константинович в те годы менее всего был похож на зэка. Из-под его лагерной телогрейки выглядывал белый воротничок и черный галстук, бросалась в глаза аккуратно стриженная клинышком бородка. Любил попыхивать трубкой так, будто она набита не махоркой, а душистым табаком. В общем, вылитый профессор.
Работал он быстро, набрасывая десятки эскизов к очередным проектам, важнейшим из которых стал комплекс наземных зданий шахты № 1 «Капитальная».
В 1943 году Олтаржевский на простом листе бумаги также набросал проекты высотных зданий, написал, что стране после войны понадобятся архитекторы для восстановления разрушенных городов и отправил это письмо Сталину. Неизвестно, прочитал ли вождь его послание, но 3 августа 1943 года следствие по делу Олтаржевского В.К. было прекращено, и он смог вернуться в Москву.

P.S. Воплощение мечты и обобщение опыта

Мечта Олтаржевского о советских небоскребах начала сбываться в 1947 году, когда Совмин СССР принял постановление «О строительстве в Москве многоэтажных зданий». Для их возведения привлекли лучших архитекторов того времени. Вячеслав Константинович был одним из них. Ему довелось в соавторстве с Аркадием Мордвиновым принять участие в строительстве крупнейшей в Европе гостиницы, получившей впоследствии название «Украина» и предназначенной в первую очередь для проживания иностранцев. За эту работу оба автора были удостоены Сталинской премии. Позже при участии Олтаржевского была возведена еще одна высотка в Риге – здание Академии наук Латвийской ССР.
А в 1953 году опыт возведения советских небоскребов Вячеслав Константинович обобщил в книге «Строительство высотных зданий в Москве».
Архитектор продолжал трудиться до 1961 года, правда, каких-то знаковых сооружений ему возводить уже не довелось. Он умер в 1966 году, прожив на этом свете 86 лет.
Сейчас не считается чем-то из ряда вон выходящим, если архитекторы оставляют свои следы на разных концах планеты. Но есть ли хоть еще один зодчий, чей труд был бы столь разнообразен – от бараков для заключенных до сталинских высоток, нью-йоркских небоскребов и масштабных выставочных комплексов?..

Игорь БОБРАКОВ.