Представители Ассоциации крестьянских фермерских хозяйств РК создали свою профсоюзную организацию.
Состоявшаяся на прошлой неделе встреча в кабинете руководителя рескома профсоюза работников агропрома республики Николая Шарыпова закончилась вполне ожидаемо — фермеры единогласно проголосовали за вступление в профсоюз. Возглавила первичную организацию руководительница крестьянского фермерского хозяйства из Выльгорта Светлана Аминева.
«Дожди» идут стороной
Продовольственное эмбарго и ставка на импортозамещение, по идее, на руку российским крестьянам. Ожидалось, что на отечественное сельское хозяйство теперь прольется «золотой дождь» в виде инвестиций.
Однако фермеры из Сысольского, Сыктывдинского, Усть-Куломского районов на учредительном собрании говорили почему-то не об импортозамещении, не о «золотом дожде», а о том, что действующие в России и Коми правила игры ведут к тому, что селяне скоро сами перейдут на потребление бразильской говядины и белорусского сала. Фантастика? Но ведь и то, что в северных селах, которые поили молоком половину республики, пьют сегодня «импортное» — кировское и подмосковное молоко, еще недавно тоже выглядело фантастикой…
Третий путь
Впрочем, сказка о привозном мясе практически уже стала былью. Руководитель ассоциации фермеров Петр Попов рассказал, что в Керчомье, где располагается его ферма, местная школа не может кормить учеников мясом, выращенным в поселке.
— Мы могли бы поставлять в школу мясо дешевле и лучше привозного по качеству, — рассказывает руководитель КФХ. — Но первый вопрос, который задает мне директор школы: а справка на мясо имеется?
Пресловутая «справка» — документы, которые производители должны получать от ветеринара о том, что корова забита на пункте, сертифицированном по нормам Всемирной торговой организации. Количество подобных пунктов в районах республики можно пересчитать по пальцам. Фермерам Зимстана, чтобы работать по нормам ВТО, необходимо забивать скот в райцентре. Это 70 километров туда и обратно.
— Нам, чтобы получить такую справку, нужно везти корову на забой из Вотчи в Межадор (60 километров), только там работает сертифицированный пункт, — рассказывает фермер из Сысольского района Владимир
Петрук. — Установленные в России правила требуют, чтобы на забой корову везли в специально оборудованной скотовозке. А мясо назад мы должны везти в рефрижераторе. Но где взять деньги на такую технику? И зачем она мне — я не вожу скот на скотобойню гуртами. Арендовать, чтобы перевезти одну-две коровенки, — безумные траты. А ведь и сам забой стоит несколько тысяч. Получается, все эти услуги стоят дороже самого мяса.
— Как же люди выходят из этого тупика? — спрашиваю фермера.
— Тут два пути, — отвечает он. — Резать скот самостоятельно и тайком продавать мясо по друзьям и знакомым. Естественно, если контролирующие органы поймают, по головке не погладят. Второй путь — прекращать производство мяса, если дело приносит одни убытки. Однако я решил идти по третьему пути — закупил по договоренности с Минсельхозом оборудование для создания собственного сертифицированного пункта в Вотче. Потратил на это полмиллиона рублей. На строительство и запуск пункта я по договоренности с Минсельхозом должен был получить субсидию. Но денег в казне на выполнение этого пункта договора не оказалось. Деньги, получается, выброшены на ветер, оборудование так и пылится в сарае.
Как пояснил Петр Попов, Минсельхоз РК в 2014 году выделил средства на поддержку восьми проектов по созданию забойных пунктов. Но это капля в море…
На «нет» чиновника суда нет
Немало претензий у фермеров республики к действующим соглашениям с Минсельхозом, поскольку ответственность за их выполнение лежит практически лишь на одной стороне. Если фермер не выполняет условия соглашения — например, снижает поголовье скота — размер субсидий автоматически уменьшается.
Но зачастую причиной сокращения поголовья служит невыполнение своих обязательств именно государством. К примеру, человек построил ферму, закупил коров. Но кормить скот не может, потому что обещанные по соглашению субсидии на приобретение кормозаготовительной техники бюджет не выделил — денег нет. Еще страшнее, если фермер под гарантии, что получит государственную поддержку, берет кредит в банке, но не получает обещанного. Банк может раздеть фермера догола. А вот чиновники, которые по сути пустили человека по миру, никакой ответственности за невыполнение своих обязательств не несут…
Действующая сегодня система поддержки фермерских хозяйств плохо стимулирует и тех, кто открывает дело «с нуля».
— Мой сын решил открыть собственное фермерское хозяйство, — рассказывает Владимир Петрук. — Ему сразу сообщили, что размер дотаций на произведенную продукцию для его хозяйства будет на 20 процентов ниже, чем для остальных, потому что по вновь образованному хозяйству «нет данных».
— Мы для того и создаем профсоюз фермеров, чтобы крестьяне получили больше возможностей влиять на действия власти, чтобы их голос был услышан на всех уровнях, в том числе и на уровне Трехсторонней комиссии республики, где один из партнеров — правительство республики, — прокомментировала решение членов ассоциации председатель ФПРК Людмила Ляшенкова. — Потенциал нового профсоюза очень значительный. Сегодня ассоциация крестьянских фермерских хозяйств объединяет 11 КФХ республики, а всего в Коми более 400 фермеров. Возможности для роста есть. Все будет теперь зависеть от того, насколько эффективно удастся нам решать с помощью профсоюзных рычагов проблемы человека «от сохи».
Владимир ОВЧИННИКОВ.