Сегодня в российском обществе снова активно обсуждается вопрос о возвращении смертной казни. Аргументы «за» известны еще с первобытных времен: «Око за око, зуб за зуб». В свою очередь, противники этой меры наказания говорят о возможных судебных ошибках.
Увы, роковые ошибки случались даже в советскую эпоху, когда в органах внутренних дел трудились настоящие сыскари-профессионалы, а суды отличались принципиальностью. В то время выносилось до 10 процентов оправдательных приговоров (сегодня – менее одного процента).
Об одной из таких трагических ошибок правоохранителей рассказывает капитан милиции в отставке Анатолий Соловьев в очередной публикации, посвященной 100-летию МВД Коми.

«Нет тела – нет дела»

Летом 1960 года в Сыктывкаре таинственно исчез летчик Игорь Петров, проживавший в местечке Кируль. Ранним утром он ушел из дома в лес за грибами и не вернулся. На следующий день родители Игоря обратились в милицию. А через три дня с момента исчезновения в уголовном розыске ГОВД Сыктывкара завели розыскное дело.
Сыщики проверили все связи летчика, опросили знакомых и близких, но ни на шаг не приблизились
к разгадке. Не поступало стоящей информации и от милицейской агентуры. «Нет тела, нет дела» – так говорили раньше в уголовном сыске. И через несколько месяцев активный розыск Петрова по сути прекратился.

Павел Кочетов.

Страшная находка

В один из жарких летних дней 1961 года по столичному пригородному поселку Лесозавод разнеслась жуткая весть: в большой куче опилок обнаружен почти полностью разложившийся труп.
Огромные, как терриконы, кучи опилок – отходы местного ЛДК. Они годами не убирались, поэтому и труп здесь бы никогда не нашли. Но одной из совхозных ферм понадобилась подстилка для коров. Пригнали самосвал, и рабочие начали грузить опилки в кузов. В самом низу одной из куч из-под опилок показалась кисть человеческой руки…
Через час на месте обнаружения человеческих останков уже работала оперативно-следственная группа, которую возглавил дознаватель сыктывкарского ГОВД Эдуард Забоев.

Сомнения оперов

Примерно через неделю стали известны результаты судебно-медицинской экспертизы. Как и предполагалось, это были останки пропавшего летчика. По заключению медиков, смерть наступила от ножевого ранения в сердце. Тут же было возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 102 УК РСФСР – умышленное убийство.
В те годы первоначальные следственные действия по тогдашнему Уголовно-процессуальному кодексу могли проводить органы дознания. Сразу же была создана специальная оперативно-следственная группа, в которую кроме Забоева вошли оперуполномоченные угрозыска Павел Кочетов и Илья Залесов, а возглавил ее заместитель начальника ГОВД по оперативной работе Михаил Фидельман.
По делу было допрошено более ста человек, а спустя два месяца появились и подозреваемые. Сначала круг их был широк, но вскоре сузился до трех человек. Ими оказались Григорий Демогло (фамилия сохранена) и двое его знакомых – Алексей Комов и Петр Селин.
При обыске у Григория Демогло изъяли часы летчика Петрова. Кроме того, сыщики установили, что Демогло неоднократно высказывал угрозы в адрес Петрова, а в день исчезновения встретил того в лесу. Сам подозреваемый это подтвердил, однако уверял, что после небольшой словесной перепалки они мирно разошлись.
Прямых улик у сыщиков не было, но с учетом всех обстоятельств возникла «железная» версия: к убийству Петрова причастны Демогло и его приятели.

Эдуард Забоев.

Пазлы не собирались

Однако чем дольше шло дознание, тем больше возникало вопросов, в деле появились первые нестыковки. Как сейчас сказали бы сыщики, «пазлы полностью не собирались». В результате оперативники Кочетов и Залесов пришли к Забоеву и заявили, что у них возникли сомнения по поводу участия Демогло, Комова и Селина в убийстве летчика. Между тем подозреваемые уже несколько месяцев находились в СИЗО Сыктывкара, вину свою категорически отрицали, писали жалобы в прокуратуру.
После тщательной проверки всех материалов сыщики отправились к своему начальнику – Фидельману. Дознаватель Эдуард Забоев доложил старшему группы, что оперативники сомневаются в причастности к убийству Демогло и его приятелей. Однако Михаил Фидельман резко оборвал дознавателя: «Вы сомневаетесь, а я нет, передавайте дело по подследственности в прокуратуру республики!»
Приказ был выполнен, дело ушло к следователю. После этого следствие продолжалось еще почти год, затем уголовное дело поступило в суд.
Никто из обвиняемых так и не признал свою вину. Однако приговор суда был суров: Григория Демогло приговорили к высшей мере наказания – расстрелу, Алексея Комова и Петра Селина – к 15 и 10 годам соответственно. Адвокаты подсудимых подали апелляцию в Верховный суд СССР, но тот оставил приговор в силе.

Последние слова

Эту трагическую историю рассказал мне в 1979 году ветеран уголовного розыска Павел Кочетов. Поведал он мне и о последнем дне жизни Григория Демогло. Судьба каким-то образом свела Павла Кочетова с одним из офицеров следственной тюрьмы Новочеркасска, который присутствовал при исполнении приговора.
В то время «расстрельные тюрьмы» в стране были наперечет, одной из них являлась следственная тюрьма в Новочеркасске, куда и этапировали Демогло.
В расстрельной камере несчастный за мгновение до смерти успел крикнуть: «Люди, никого в Коми я не убивал, верьте мне!» Однако присутствующих при казни эти слова не тронули: подобный «крик души» часто слышали в тех страшных стенах…

Оправдан посмертно

Прошел год. Алексей Комов и Петр Селин, находившиеся в местах лишения свободы, продолжали посылать жалобы во все инстанции, включая Верховный суд СССР. Они утверждали, что невиновны и требовали пересмотра приговора суда.
Как ни странно, но Верховный суд СССР внял их просьбам! Он затребовал уголовное дело об убийстве Игоря Петрова, внимательно изучил материалы и пришел к выводу, что в отношении осужденных нет доказательств их вины. Приговор в итоге был отменен, а дело отправлено на дополнительное расследование. А под занавес этой истории случились события, вызвавшие настоящий шок у всех сотрудников правоохранительных органов Коми АССР.
Следственные мероприятия по новому уголовному делу проводили следователи республиканской прокуратуры, оперативное сопровождение осуществляли работники отдела уголовного розыска МВД Коми. В результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий было установлено лицо, совершившее убийство Игоря Петрова. На этот раз все доказательства по делу были реальные, повторная ошибка была полностью исключена.
Новый подозреваемый практически на первом же допросе сознался в убийстве летчика, его показания были подтверждены следственным экспериментом. Он показал место, где под опилками на территории ЛДК закопал убитого Петрова.
В итоге настоящий убийца был приговорен судом к 15-ти годам лишения свободы. Злодею сохранили жизнь. В отличие от Григория Демогло, расстрелянного за убийство, которого он не совершал.

Служебные разборки

Сегодня такое даже трудно представить, но в советское время людей в погонах сурово наказывали за ошибки. В отношении сотрудников оперативно-следственной группы, занимавшихся расследованием убийства летчика, было возбуждено уголовное дело.
Руководитель группы Михаил Фидельман по приговору суда получил семь лет лишения свободы. Сыщиков Павла Кочетова, Илью Залесова, дознавателя Эдуарда Забоева суд посчитал невиновными: их спасли рапорта на имя Фидельмана, в которых они указывали на возможную непричастность Демогло, Комова и Селина к убийству.
Что же касается осужденных невинно Алексея Комова и Петра Селина, они были оправданы и вышли на свободу. А вот получили ли их родственники компенсацию за моральный ущерб – неизвестно. Это ведь было в другой стране, и законы тогда были другие…

«Тень убиенного»

Матерый сыщик Павел Кочетов извлек из этой истории горький урок. И нас, молодых в то время оперов, он учил тщательно проверять любую информацию по уголовным делам.
А мой коллега Владимир Силаев, впоследствии дослужившийся до министра МВД по Коми, а в ту пору инспектор группы «А», однажды признался, что безмолвная тень безвинно убиенного Демогло нередко появлялась в его кабинете…

Анатолий СОЛОВЬЕВ,
Елена НЕСТЕРОВА.