16 мая математику, историку, участнику диссидентского и правозащитного движения в СССР, народному депутату РСФСР Револьту Пименову исполнилось бы 89 лет. Последние 18 лет своей жизни (Пименов умер в 1990 году) он провел в Коми, куда был сослан за диссидентскую деятельность. Остался большой архив выдающегося ученого и общественного деятеля, который дети Пименова передали сыктывкарскому Револьт-центру. Разбором этих документов занимается историк Игорь Сажин.

– Почему Револьт Пименов-младший и Татьяна Револьтовна решили передать отцовский архив в Сыктывкар?

– Решение дети приняли именно в связи с открытием центра имени их отца, взявшего на себя функцию популяризировать жизнь Револьта Пименова как ученого, диссидента, интеллектуала. Безусловно, что архив в этом плане может сыграть очень большую роль. Сын и дочь приезжали на открытие Револьт-центра. Это только часть огромного наследия, большая часть документов была передана в Фонд Пименова в Москве, созданный сразу после его смерти. Но фонд просуществовал очень недолго. Родственники тогда передали питерскому «Мемориалу» значительную часть архива – практически самые ценные материалы, переписку с известными диссидентами, учеными, в частности, например, с академиком Сахаровым, с английским физиком-теоретиком и космологом Стивеном Хокингом. Питерские коллеги переслали нам копии материалов, которые у них хранятся, за что мы им очень благодарны. Теперь задача заключается в том, чтобы и они, и мы все отсканировали и выложили в интернет, чтобы архив Пименова стал доступным для ученых-исследователей.

– Где до этого хранились материалы и как перевозились?

– Хранились дома у Револьта Револьтовича, и много документов обнаружила на даче Татьяна Револьтовна. В Сыктывкар архив перевозился частным образом, в основном этим занимался известный общественник Леонид Зильберг. Часть материалов была перевезена еще до открытия Револьт-центра. Кстати, за много лет до этого часть архива была передана Виленой Анатольевной – женой Револьта Ивановича Пименова – в Национальный архив Республики Коми. В основном это документы, связанные с его депутатской деятельностью.

– А что собой представляет архив, который попал в Револьт-центр?

– Огромную массу материалов составляют письма. Например, есть очень интересные письма с описанием Сыктывкара. Друзьям он часто писал о погоде в Сыктывкаре. Есть замечательное письмо Револьта Ивановича другу-физику, намеревавшемуся навестить Пименова в Сыктывкаре в первые годы его ссылки. В письме подробно описано, как от аэропорта добраться до причала, сесть на пароход, доплыть до Красного Затона, по каким улицам добраться до его дома. В Затоне Пименов жил сначала в общежитии, а затем друзья скинулись и купили ему частный домик, чтобы жена с сыном смогли приехать к нему на постоянное место жительства. Два года семья прожила в пригородном поселке, а потом Коми филиал Академии наук предоставил ученому квартиру в Сыктывкаре.

– Интересно, а этот затонский домик сохранился?

– Я его ищу. Надеюсь, в ближайшее время размещу в интернете либо фотографию этого места или даже сам дом.

– Что еще примечательного в переписке?

– Интересен сам набор писем. Сохранилась большая переписка на английском языке со всемирно известными учеными. Важно, что Револьт Иванович сохранял черновики писем. Обычно мы храним ответы, а наши письма остаются у адресата. А Револьт Иванович сохранял копии своих писем, даже рукописных. Если печатал письмо на машинке, то копия тем более обязательно отправлялась в архив.

– О чем ему писал Стивен Хокинг? И тот, и другой занимались проблемами теории пространства и времени. Не этому ли посвящена переписка?

– Письмо Стивена Хокинга выставлено в Револьт-центре – при входе встречают портреты Пименова и Сахарова, и между ними в рамочке письмо Хокинга. В основном переписка ученых касалась черных дыр. Револьт Пименов был космологом, он пытался рассчитать космическое пространство. Его революционное решение до сих пор не принимается ученым миром – он пытался рассчитать космическое пространство без черных дыр. Видимо, какая-то из работ Пименова попала Стивену Хокингу, и он написал далекому математику и геометру, доктору математических наук, работающему в Коми научном центре. Хокинг пытается вразумить Пименова и указать, что черные дыры есть. Это очень сложная конструкция, ведь мы до сих пор знаем о черных дырах по искривлению пространства. А как раз искривление пространства и было основной темой исследования Револьта Пименова. До сих пор нет ни одной фотографии черной дыры, никто никогда их не видел, они только в расчетах.

– Каково вам, гуманитарию, разбираться в этих математических трудах?

– Очень сложно. Сейчас передо мной лежат три книги из библиотеки Револьта Пименова, которые я взял, чтобы понять что-то в этих трудах, в переписке с американскими и европейскими профессорами. Некоторые по его просьбе делали вырезки из иностранной прессы и присылали ему. Это вырезки 70-х годов. Очень интересно было сравнить советские и иностранные газеты того времени. Могу сказать, что знания Пименова о мировой политике в тот момент были значительно обширнее, потому он получал больше фактологических и аналитических материалов, которыми его снабжали ученые.

– Поскольку Револьт Пименов был сослан в Коми за диссидентскую деятельность, наверняка его почта перлюстрировалась и были какие-то запреты на переписку.

– Он знал, что его почта прочитывалась, но все-таки письма попадали к нему. Примечательный момент – в архиве хранятся обращения многих ученых к правительству СССР с требованием вернуть Пименова к научной работе. Он был из Ленинграда выселен в Сыктывкар и устроен электриком и пилоставом в лесопильню Красного Затона. А заниматься научной деятельностью ему запрещалось.

Известная история, когда через два года после нахождения Пименова в Красном Затоне его пригласили в милицию и сказали, что он теперь может работать где хочет. Об этом он сообщает в одном из писем друзьям. И ученый бродит по Сыктывкару и пытается устроиться в учебные заведения. На тот момент был только один вуз – пединститут. Он зашел в пединститут, и ректор фактически выгнал доктора физико-математических наук. Как пишет Пименов, заявил ему: «Мы рассмотрим вашу кандидатуру на общих основаниях».

В этом же году в Сыктывкар приехал академик Келдыш, чтобы проинспектировать Коми филиал Академии наук. И, по описаниям Револьта Ивановича, он почти на всех встречах рассказывал, втолковывал местным ученым, кто такой Пименов. Сразу после отъезда Келдыша была создана математическая лаборатория, в которой Пименову предложили должность младшего научного сотрудника, но с помощниками. Затем подняли в должности, но когда в 80-е у ученого нашли диссидентскую литературу, снова задвинули в младшие научные сотрудники.

– Что есть в архиве кроме писем?

– Второй большой пласт документов – это фотографии. Много снимков, которые никогда не публиковались, много фото родственников. Замечательно, что к нам попал генеалогический альбом Пименова. Он собрал фотографии своей семьи, предков. Это обычный фотоальбом, в который вклеены фотографии, но если отклеить их и разложить, они превращаются в огромное генеалогическое древо. Это не копии фотографий, а потрясающие оригиналы на твердой бумаге, с дореволюционными вензелями. К ним прилагаются биографические данные.

– Что можно сказать о происхождении Пименова?

– По матери он из ростовских казаков. Отец Револьта Ивановича был чекистом и при этом фанатом анархизма, эдакий идейный чекист. Пименов часто упоминает отца и говорит, что у него была богатая библиотека, он очень много читал и приучил сына читать.

– Известно, что в конце 1980-х годов Револьт Пименов читал математический курс по теории вероятностей – для студентов, и исторический, посвященный русской революции – для всех желающих. Те, кто их слушал, до сих пор вспоминают о них с восторгом. Есть ли в архиве записи-конспекты этих лекций?

– Я сам был слушателем лекций Пименова. У нас есть две коробки аудиозаписей. Помню, как это происходило. Приходил Леонид Зильберг, который помогал Пименову организовывать эти лекции, приносил огромный катушечный магнитофон, ставил его на стол, подключал микрофон и записывал. Сейчас мы собираемся полностью оцифровать эти записи, но столкнулись с проблемой – не можем найти катушечный магнитофон в рабочем состоянии. Судя по рассказам дочери Револьта Ивановича, среди записей есть его пересказ «Властелина колец». Пименов помимо всего прочего был литературным переводчиком, знал множество языков.

– Можно перечислить, какими языками он владел?

– Я насчитал восемь, но, возможно, их больше. Пименов хорошо читал и писал по-немецки и по-английски, изучал китайский (в его библиотеке есть книга на китайском), неплохо владел, даже мог писать на скандинавских языках, в общих чертах знал арабский язык, более-менее знал восточно-европейские языки (в совершенстве польским и сербским языком владела его жена, Вилена Анатольевна – большая любительница польских детективов). Ему присылали книги на древнегреческом и латыни, и он их читал.

– Сколько времени вы занимаетесь разбором архива?

– Полгода. Последнюю часть привезли буквально перед эпидемией. Львиная доля – более двух тысяч единиц – уже разобрана. Единицей в архивном деле называется каждое отдельное письмо, книга, документ. Они распределяются по отдельным файлам. Надо распределить все по времени, по темам и самое главное – начать сканирование, облачить все в «цифру», чтобы это стало более доступно для исследователей. Будем создавать отдельный сайт. Огромную массу архива составляет библиотека Пименова. Здесь большой пласт математической литературы. Она ценна в том числе потрясающими дарственными надписями. Есть дореволюционные книги, которые он сам покупал. У него был большой интерес к русской истории периода прихода большевиков к власти, и такую литературу он тоже собирал. Например, одна из книг со статьями Бухарина, Троцкого и так далее. Но когда открываешь содержание, имя Троцкого замалевано – статья в книге есть, а в содержании затерта в расчете на то, что когда чекист при обыске откроет книжку, содержание посмотрит – «ага, Троцкого нет, ну и замечательно».

Есть книги со статьями Сахарова, в том числе самиздатовские и «тамиздатовские» (изданные за рубежом) материалы Сахарова доперестроечного периода.

Мало кто знает, но Пименов создавал драматические произведения, писал пьесы – исторические, современные и даже фантастику, которые сам же отпечатывал.

– Пименов жил насыщенной интеллектуальной жизнью, был человеком духа. А какие-то подробности быта есть в письмах?

– Прежде всего в архиве отражены его увлечения. Во-первых, он был страстным любителем-переводчиком. Скажем, он переводил «Властелина колец», «Хоббита» и тому подобное, чьих переводов на русский язык тогда еще не было. Он был страстным шахматистом, даже участвовал в городских соревнованиях в Сыктывкаре. Был большой любитель кошек, он их постоянно фотографировал, всех их упоминает в письмах. В одном из писем его первая жена даже укоряет Револьта Ивановича, что он любит кошек больше, чем собственную жену.

И он был замечательный педагог, очень любил своих детей, занимался их воспитанием. У Револьта-младшего был потрясающий отец, который постоянно думал о нем, все время ему подкидывал какие-то формулы, расчеты, обсуждал с ним какие-то морально-ценностные установки.

И конечно, огромную массу времени занимало чтение. Старался найти книги по истории, которые не печатались советскими издательствами. Например, ему присылали заграничный сборник «Былое» с воспоминаниями тех, кто боролся и воевал с большевиками.

– Понятно, что архив будет оцифрован и люди получат к нему доступ. А что будет с оригиналами? Они будут просто храниться в одном из кабинетов Револьт-центра? Или, может, организуете постоянную экспозицию?

– Ребята из Револьт-центра закупили два огромных сейфа для хранения архива. Часть материалов мы давали для выставки ко дню рождения Пименова, 16 мая, но случился коронавирус. Тем не менее, выставки обязательно будут устраиваться, и их будет много на самые разные темы. Наша задача сделать так, чтобы архивом Пименова можно было активно пользоваться.

Беседовала Галина БОБРАКОВА.