Сыктывкарская пенсионерка Роза Герасименко когда-то боготворила врачей. Но изменила свое отношение к медикам после того, как ее сын стал инвалидом.
«Гриша умирал у меня на глазах»
В ноябре 2014-го 52-летний мужчина, спортивный и подтянутый, попал в нейрохирургическое отделение республиканской больницы, где ему сделали операцию по поводу грыжи шейного отдела позвоночника.
— Такие операции давно делают в Москве и Санкт-Петербурге, — рассказывает Роза Анатольевна. — Сын мог бы поехать в столицу, но… В Сыктывкаре операцию взялся выполнять кандидат медицинских наук Олег Росстик. Как мой сын дал согласие — для меня до сих пор загадка. Я думаю, что он не понимал, насколько тяжелыми могут быть последствия…
Операция не была успешной. 8 дней после нее Григорий находился в реанимации, потом его перевели в общую палату, и начались мучения. Григория парализовало.
— Кандидат наук тут же уехал в отпуск, — рассказывает мать. — Я ни разу не видела, чтобы он заходил в палату и давал рекомендации… Сын умирал у меня на глазах несколько раз. Приходили только временные врачи и сразу уходили — ведь это был «не их больной»!
В больницу он пришел своими ногами, а «вышел» — лежачим инвалидом.
Страшнее всего…
Одно за другим начались осложнения. Григорий кричал, плакал от боли и безысходности. У него до 38 градусов поднялась температура, которая держалась очень долго, появились пролежни, аллергия. Потом начался пневмоторакс. Из-за того, что парализованный не мог вставать в туалет, ему ввели катетер для отвода мочи.
— В один из дней я с ужасом увидела в его моче кровь. Оказалось, что попала гнойная палочка… Раньше мой Гриша был здоров, не пил и не курил, почти не обращался в поликлинику, — продолжает Роза Анатольевна. — Но после операции ему сделали столько уколов, вкачали столько антибиотиков, снотворного и других лекарств, что организм не выдержал.
Паралич и сильные боли, а главное — ужас перед завтрашним днем… Сын впал в глубокую депрессию. Тяжело переживала это горе и мать:
— За свои 75 лет я насмотрелась разного, но страшнее всего видеть, как мой сын, еще недавно сильный и здоровый мужчина, мечется и плачет… Предлагали еще одну операцию, но я не дала согласия. Он еще и от прежней не оправился… Где гарантия, что новая поможет?
У больного начался психоз, он не хотел жить. Приглашенный для консультации врач-психиатр сказал, что это, возможно, от лекарств…
Через некоторое время больного перевели в Эжву — мол, там с ним будет заниматься инструктор. Обещали, что он сможет передвигаться на ходулях. Некоторое время Григорий пролежал в больнице Эжвы. Но занятия с инструктором эффекта не дали.
Пожилой матери предложили забрать сына домой. Ведь больница — не реабилитационный центр.
— А старенькая мама — реабилитационный центр? — задает риторический вопрос Роза Анатольевна. — В панельном доме, где я живу, нет пандуса, лифта. Нет возможности возить его на инвалидной коляске. Я не смогу его поднять. Как мне обихаживать такого тяжелого и беспомощного человека? Я инвалид 3 группы. Где взять силы, если я сама уже нуждаюсь в помощи и уходе?
Койко-место на сквозняке
Из Эжвы сына снова перевели в нейрохирургическое отделение республиканской больницы. Но там его принимать не хотели, уговаривали мать забрать сына домой. Мать отказалась. Она обратилась в Минздрав в заместителю министра В. Колесникову. Тот помог вновь перевести больного в республиканскую больницу.
— Увидев, что их пациент вернулся, администрация проявила недовольство, — говорит Роза Анатольевна. — Место в палате дали неудобное, на проходе, где сквозняки. А ведь сын лежачий, его надо мыть, ставить клизмы на виду у всех…
В советское время пациент мог лежать в больнице долго, пока не наступит значительное улучшение. Теперь существуют жестские «стандарты» лечения: на каждого пациента — определенное число койко-дней. Потом — выписка домой, «на долечивание».
Но Григорий не вписывался ни в какие «стандарты» лечения.
— Учитывая горький итог операции, медики, очевидно, ощущали свою вину и не могли его просто так выставить из больницы. Ему нужен массаж, постоянные занятия, но здесь не могут это обеспечить в необходимом объеме. Я сама покупаю дорогущие препараты. Измучилась уже! — рассказывает мать. — Я полагаю, что врачи допустили ошибку. И не исправляют ее!
Оперировавший пациента хирург через полгода уволился.
На грани отчаяния
Ежедневно, словно на работу, мать ходит в больницу, покупает лекарства. Для этого пришлось продать дачу, машину, влезть в долги, поскольку пенсий двух инвалидов — ее и сына — явно не хватает.
Пожилая женщина обратилась в суд на хирурга. Но на судебное заседание никто не пришел. Из больницы ответили, что врач уволился, его адрес администрации не известен.
Недавно Роза Анатольевна ездила с Григорием в реабилитационный центр Сестрорецка (под Санкт-Петербургом), где он провел 47 дней.
— Я думала, что раз у меня направление, то лечение будет бесплатное. Но на деле почти за все пришлось платить. Чтобы управиться с больным в дороге, нанимала сиделку. Сама в чужом городе жила на частной квартире…
Когда они вернулись в Сыктывкар, Григория обратно в больницу не приняли. Теперь он лежит дома. Нынче его «реабилитационный центр» — мать.
Уже год пенсионерка Герасименко ведет отчаянную борьбу за жизнь своего сына. Больше помочь некому.
Людмила КУДРЯШОВА.