1 июля 1941 года сержант Владимир Жохов принял свой первый бой с нацистами, а 7 августа при отступлении возле Днепра его тяжело ранили. И он дал обет полностью посвятить свою жизнь служению Богу, если, конечно, выживет.
Владимир Платонович выжил и сдержал свое обещание. В начале 1945 года он участвовал в работе первого Поместного собора Русской православной церкви, а спустя пять лет начал служить в Свято-Казанском храме в сыктывкарском местечке Кочпон, став легендарной личностью в столице Коми.

Владимир Жохов с женой Елизаветой.

Иподиакон и кавалерист

Владимир Жохов родился в 1917 году в деревне Пурышевской Холмогорского
уезда Архангельской области. Свою родословную Жоховы ведут от воеводы Родиона Квашни, который сражался вместе с Дмитрием Донским на Куликовом поле. Другой их предок, Николай Жохов, принимал участие в войне 1812 года. Кроме того, в этом роду значится и первооткрыватель двух островов в Северном Ледовитом океане – гидрограф Алексей Жохов. Один из этих островов носит его имя.
В три года Володя Жохов научился читать, и одной из его первых книг стала Библия. В 12 лет он попросил разрешения у настоятеля церкви в Архангельске прислуживать во время богослужений. В 1934 году семья перебралась в Ленинград, а через год его отца Платона Жохова арестовали по печально знаменитой 58-й статье, и он окончил свою жизнь в Сибири в 1943 году.
Владимир работал в северной столице художником по рекламе, а по воскресным дням служил в храме внештатным иподиаконом. В 1939 году его призвали в армию и зачислили в кавалерийский полк. Через год ему присвоили звание сержанта и перевели в 3-й мотоциклетный полк 4-го танкового корпуса, в составе которого он и встретил войну.

Владимир Жохов с ребятней.

Дорога к Храму

По поводу обстоятельств обета Владимира Жохова существуют разные версии. Хорошо знавший его отец Владимир Вольский из Мурманска в интервью газете «Вера» рассказал, что поле битвы, где лежал раненый сержант, было усеяно убитыми и ранеными. Между ними ходили фашисты, добивая тех, кто еще дышал. Владимир Платонович был в сознании, горячо молился и поклялся Господу: «Если останусь жив, буду до конца жизни служить Тебе». И вот когда немец приблизился к Жохову и навел автомат, то вместо выстрела прозвучал щелчок – у нациста закончились патроны. Тогда он вырвал рожок, бросил его во Владимира, развернулся и ушел. Спасли и выходили будущего священника католические монахи.
По другой версии, он две недели лежал без сознания в госпитале, а когда пришел в себя, то перед образком Ченстоховской иконы Божией Матери, подаренной, видимо, влюбленной в него девушкой-полячкой перед самым началом войны, дал тот самый обет.
Как бы то ни было, но в феврале 1942 года Владимира Жохова комиссовали с инвалидностью II группы, и он уехал в Архангельск, устроился художником в интерклуб моряков, а в выходные дни, выполняя данное Богу обещание, служил в храме. Через год он женился на Елизавете Болотовой, медицинском работнике из Владимира, и весной 1944 года они вместе уехали на ее родину. Здесь он устроился на работу псаломщиком при Успенском соборе и исполнял обязанности иподиакона при владимирском епископе Онисиме. В январе-феврале 1945 года вместе с ним Жохов принял участие в том самом Поместном соборе, проходившем в московском храме Воскресения Христова в Сокольниках.
Это было для Русской церкви историческое событие – он стал самым представительным полномочным церковным органом власти с 20 сентября 1918 года, когда прекратил свои занятия Всероссийский Поместный собор. Из 45 прибывших в Москву архиереев в советских тюрьмах и лагерях не сидели лишь двое – Патриарх Александрийский Христофор II и Патриарх Антиохийский Александр III. Покровитель Жохова епископ Владимирский и Суздальский Онисим провел в заключении десять лет и освободился только в 1943 году.
Главными событиями Поместного собора стало принятие Положения «Об управлении Русской православной церкви» и избрание Патриархом Московским и всея Руси митрополита Ленинградского Алексия (Симанского).

Один на всю республику

После собора Владимир Платонович вернулся в Архангельск, где епископ Леонтий рукоположил его сначала в дьяконы, а затем в сан священника.
В то время Архангельская и Холмогорская епархия охватывала территорию двух областей (Архангельскую и Мурманскую) и Коми АССР. И на таком огромном пространстве действовало всего 35 храмов. Самой бедной в этом отношении была Коми республика. Здесь имелась только одна действующая деревянная Свято-Казанская церковь в местечке Кочпон, в штате которой числился всего один священник. В 1950 году им стал Владимир Жохов.
Единственный храм находился тогда в пяти километрах от Сыктывкара, автобусы в Кочпон не ходили, верующие добирались пешком. После суровых репрессий 1930-х годов их осталось немного.
С приходом отца Владимира церковная жизнь резко оживилась. Обаятельный интеллектуал, сам неплохой художник, он стал своим человеком в среде местной интеллигенции и, конечно же, пользовался авторитетом среди обычных прихожан. Он был своего рода предтечей отца Александра Меня, ставшего в 1970-е годы таким же популярным в Москве, каким был Владимир Жохов в Сыктывкаре десятилетиями ранее.
Большим другом кочпонского священника стал скульптор Владислав Мамченко, известный нам как автор памятника Ивану Куратову на Театральной площади и мемориала «Вечная слава». В 1959 году он вылепил портрет Владимира Жохова в церковном обличии и подарил другу на память. По словам скульптора, его заинтересовал сам тип этого человека – представителя священства и в то же время носителя традиций интеллигенции XIX – начала XX вв.
Жохов умел находить общий язык и со светскими властями. Ему удалось добиться ремонта заметно обветшавшей кочпонской церкви, открыть два молельных дома – в Ухте и Айкино, а также церковь Вознесения в селе Ыб. Его усилиями в республике был создан благочинный округ. Помощником епископа, надзирающим за этим округом, иначе говоря, благочинным, стал, естественно, сам Жохов.

Беспокойный священник

Однако времена менялись. Наступившая после смерти Сталина «хрущевская оттепель» дала относительную свободу интеллигенции, но сопровождалась тотальной антирелигиозной кампанией. В этой ситуации деятельный отец Владимир стал весьма неугоден властям Коми АССР, и они искали любой повод, чтобы от него избавиться.
Первым «звоночком» стало возбуждение в отношении священника уголовного дела за «незаконное приобретение стройматериалов для Казанского храма». Дело закрыли благодаря связям Жохова и его авторитету.
Но к концу 1950-х годов терпение властей лопнуло. В докладе уполномоченного по делам религии при Совмине Коми АССР Е. Рочева отмечалось, что «за последние десять лет доходы церкви в Коми увеличились в 7 раз, количество крещений – в 5 раз, венчаний – в 11 раз». И вскоре у уполномоченного нашелся предлог для изгнания Жохова. Рочев составил донос в Москву, в котором сообщал, что отец Владимир проводит в церкви собрания верующих, организовал кассу взаимопомощи, занимается благотворительностью сам и благословляет на это других. Из Москвы пришла инструкция: «Церковь не должна заниматься благотворительной деятельностью, выдавать из церковной кассы «бедным» и нуждающимся».
Этого было достаточно, чтобы лишить Жохова регистрации в Сыктывкаре, и он был вынужден покинуть созданный им благочинный округ.

Постскриптум

Встреча на кладбище
Опальному священнику помог маршал Ворошилов

После изгнания Жохова из Коми он, по словам отца Владимира Вольского, около года скитался с семьей по стране. Его никуда не брали, ссылаясь на личное распоряжение Никиты Хрущева не давать отцу Владимиру прихода.
Ситуация изменилась после случайной встречи на Новодевичьем кладбище с прославленным маршалом Климентом Ворошиловым, у которого там была похоронена жена. Увидев человека в полном церковном облачении, да еще с наградами, он спросил: «Кто таков?». Жохов объяснил, что он инвалид войны и волею властей оказался священником без прихода. И тогда Климент Ефремович, занимавший в то время должность председателя Президиума Верховного Совета СССР, заявил: «В моей стране нет бродячих священников» – и выдал документ, обязывающий принять отца Владимира в любой приход СССР.
В итоге Жохову удалось устроиться клириком Пермской епархии и служить в Свято-Троицком кафедральном соборе Перми.
Владимир Жохов скончался в этом уральском городе в 1988 году, когда страна вполне официально отмечала тысячелетие Крещения Руси. Именно с этого времени прекратились какие-либо гонения на церковь.

Игорь БОБРАКОВ.