Ведущий нашей постоянной рубрики «Зеленый календарь» врач-фитотерапевт Анатолий Худин не так давно оказался в больнице. Читатели его отсутствия не заметили, поскольку «редакционный доктор» еженедельно, прямо из больничной палаты диктовал в редакцию свои заметки о лечебных свойствах хвоща, одуванчика и дикой руты. Но в одном из «больничных писем» речь зашла не о лекарственных травах, а о своем коллеге Владимире Косове.
«Косовский» стандарт
«Мне, как и В. Косову, посчастливилось закончить Ярославский мединститут, только пятью годами раньше, — пишет доктор Худин. — Теперь в Ярославле, как и в других городах, уже не институт, а медицинская академия. Ежегодно эта и другие академии по стране выпускают тысячи врачей. А я бы сказал — специалистов по терапии, хирургии, болезням глаз и так далее. Они успешно работают по стандартам. Стандарты в медицине сегодня определяют, как лечить, чем лечить и сколько. Но почему-то в этой системе потеряло актуальность выражение отцов медицины «лечить не болезнь, а больного». Взять, к примеру, хирургов. Они добротно сделают свою работу, прооперируют, но навестить больного после операции — увольте…
Помню, в 80-х годах прошлого века в Эжвинской горбольнице работал уролог Анатолий Туркин (сейчас он в Москве занимает очень высокий пост). Туркин общался с больными не только в палате. Прооперированных бабушек и дедушек после выписки он навещал дома, делал им массаж. Такие врачи, похоже, становятся «историческими экспонатами».
Но они есть! Лично для меня откровением стала врачебная практика уролога Владимира Косова. Он появляется в Республиканском онкологическом диспансере в семь утра, неважно — какой это день — суббота или воскресенье, Новый год или 9 Мая. До восьми утра, когда у Косова начинаются операции, доктор успевает обойти десятки больных. И для каждого пациента у него есть свое слово — дружеское, простое, участливое, но без показной жалости. Я подумал: как было бы хорошо, если бы стандартом современной медицины стало «косовское» отношение к работе и к больным людям».
Когда больные хохочут
Прямое общение с пациентом – такой же необходимый инструмент в арсенале хирурга, как зажим и скальпель, считает доктор Косов, с которым корреспондент «Трибуны» встретился во время утреннего обхода больных.
— Любой человек испытывает тяжелейший психологический шок, узнав о том, что болен раком, — говорит Владимир Алексеевич, уже покинув палату, где только что вызвал у больных хохот свежим анекдотом на злобу дня. — Вывести человека из этого состояния, объяснить, что даже это тяжелое заболевание не приговор – значит, включить его в борьбу против болезни. Тут на помощь мне приходят пациенты, которым я делал операцию пять, десять, а то и двадцать лет назад. В любой палате обязательно найдется такой человек — пример для остальных: с этим можно жить. И жить долго.
За 45 лет работы Владимир Косов лично провел свыше 20 тысяч операций, большинство из которых оказались успешными. 20 тысяч спасенных жизней — это население двух таких районов республики, как, к примеру, Койгородский.
Сильнее, чем «Фауст»
После операции Косов спешит в Госсовет заниматься «основной работой».
«Основной», потому что с того момента, как он стал работать в парламенте на освобожденной основе, Владимир Алексеевич отказался от денег, которые ему платят за проведенные операции и обучение врачей — все эти средства идут на благотворительные цели.
— Я работаю в институте, у которого договор с больницей на подготовку и усовершенствование врачей, — рассказывает Косов. — При этом я не веду больных, только оперирую и ассистирую. Моя основная задача — подготовка врачей. И сегодня большинство моих учеников в республиканском диспансере уже умеют делать то же, что и я сам. Деньги за эту педагогическую деятельность я также не получаю, они автоматом идут на благотворительные цели, на решение медицинских проблем.
— Вы не любите деньги?
— Профессия врача учит правильному к ним отношению. Когда постоянно сталкиваешься со смертельной болезнью, понимаешь, что на свете есть много вещей, которые гораздо важнее денег. Я их, конечно, не отрицаю полностью, некоторое их количество обеспечивает человеку свободу. Но если их появилось сверх того, что тебе нужно, свобода превращается в рабство.
— Но и ваш труд чем-то похож на каторжный. Во сколько вам приходится вставать, чтобы до начала рабочего дня в Госсовете успеть полноценно поработать в диспансере?
— Встаю около четырех утра. Чтобы быть в форме, тренируюсь, поднимаю тяжести…
— Но что заставляет жить в таком темпе, если деньги не имеют значения?
— Наверное, привычка, а эта штука — посильнее «Фауста», — отшучивается доктор. — Если же перейти на высокий штиль — я просто знаю, что могу помочь людям. И эту помощь отложить нельзя — она нужна сегодня и сейчас.
Набор инструментов
Про талантливых медиков говорят: «Врач от бога». В случае с Косовым без высшей силы, наверное, не обошлось, иначе врачом он бы точно не стал.
Доктор Косов вырос в семье фронтовика-сапера, который многие годы после Великой Отечественной восстанавливал взорванные в войну мосты и строил новые.
— Отец был замечательным мостостроителем, он руководил работами не только на поверхности, но и занимался с водолазами под водой, — вспоминает Владимир Алексеевич. — Родители (а мама была учителем) были постоянно на работе, а потому нам, детям, пришлось очень рано стать абсолютно самостоятельными и выполнять любую черную работу. Географию страны, а также географию войны я изучал не по учебникам — мы постоянно переезжали по местам сражений — Украина, Латвия, Белоруссия… Семья практически всегда жила на колесах — в вагончиках, в полуразрушенных домах… Мыслей о том, чтобы стать врачом, у меня тогда не было. Все произошло совершенно случайно. В Ярославле я с компанией знакомых ребят познакомился с девушкой, работавшей лаборанткой в мединституте. Она была заочница, и ей нужно было срочно сдавать контрольные по физике. Друзья тут же предложили: «Обратись к Косову — он поможет, он в физике дока». Задачки для новой знакомой я, конечно, решил, а она после этого неожиданно предложила: «Поступай к нам, в мединститут». И отвела к ректору. Ректора сразу подкупило то, что я спортсмен. Так я и стал врачом.
У Косова особое отношение к понятию «ремесло». По его мнению, профессия хирурга очень близка к профессии плотника, столяра и другим рабочим специальностям.
— Даже инструмент у нас в принципе похожий, — считает Владимир Алексеевич. — Кстати, у меня в доме, который я построил от фундамента до конька своими руками, огромная мастерская, заполненная самыми разными приспособлениями, оборудованием. Дом для сына я не только построил, но и спроектировал. Если б я не стал врачом, то, возможно, был бы сейчас неплохим столяром или плотником.
Владимир ОВЧИННИКОВ.