На этой неделе бывший председатель Комитета по бюджету, налогам и экономической политике Госсовета РК Дмитрий Шатохин приступил к обязанностям сенатора. Накануне отъезда в Москву он пообщался с корреспондентом «Трибуны».

Могучие родственники

— Дмитрий Александрович, обычно сенаторами становятся на излете политической карьеры. Как получилось, что им стал 36-летний политик? Может, у вас есть могучие родственники, покровители?
— О политике надо судить не по усам и седине, а по работе. Губернаторы понимают — на каждом участке нужно расставлять людей, чтобы они прежде всего помогали вытягивать деньги для региона.
— А вы способны вытащить деньги для Коми?
— По крайней мере, постараюсь… Что касается «могучих родственников», то все они — сельские жители. Родители живут в поселке Диасеръя. Мама — пенсионерка, сейчас она стала еще и депутатом поселка. Отец всю жизнь проработал в лесу, был вздымщиком (многие сегодня даже не знают название этой профессии), то есть собирал смолу, потом техноруком. Сейчас, в свои 70 лет, он мастер на пилораме.

«Взятка выпирает из кармана»

— Как вообще все началось, кто предложил вам, тогда еще совсем молодому человеку, стать руководителем Усть-Куломского района?
— Не секрет, что у нас внутренняя политика куется в администрации главы республики. Тогда я работал в администрации города Сыктывкара заместителем. «Наверху» знали, что я родом из Усть-Куломского района. Мне предложили попробовать. Дали на раздумье сутки, и я согласился.
Я понимал — будет нелегко. Выборы-то были всенародные. Я объездил весь район, побывал на всех фермах, производствах, всего, помню, было 120 встреч.
Кстати, все было совсем негладко — практически сразу, как только я приступил к работе, случилось ЧП — в Тимшере погибли три человека, поскольку неправильно была организована переправа. После этого мы проверили организацию работы всех переправ в районе.
— Вы, можно сказать, — человек «команды Гайзера». Трудно было с ним работать?
— Однозначно — он был сильный менеджер, сильный финансист. Но лично я в кабинете у Вячеслава Михайловича был всего два-три раза. При этом он хорошо относился к району и ко мне, в частности. Один раз у нас был разговор, когда в районе сгорела ферма в селе Пожег. Я сказал, что если сейчас не решить с фермой, то мы потеряем предприятие. Он дал указание — и первые средства на ферму были выделены. И позже мы решали с главой ряд проблем: строительство физкультурного комплекса, детского сада, ремонт дороги в Помоздино.
— О прежней власти сейчас принято говорить, что она была коррумпированной. А вам, как представителю «старой команды», взятки предлагали?
— Я достаточно скромно живу, у меня однокомнатная квартира. Плачу, как и многие, ипотечный кредит. Никаких предприятий у меня нет, и нигде я не учредитель. Езжу на скромной машине вот уже шесть лет. Хватает на жизнь семье, и это главное. А взятка — такая вещь, что она в любом случае выпирает из кармана, как ее ни прячь.

Поближе к финансам

— Как вы, никому неизвестный «парень из Усть-Кулома», сможете лоббировать в Москве интересы целого региона, не имея ни влияния, ни связей?
— Конечно, не стоит ждать от меня чуда. Ведь систему взаимоотношений федерального центра сломать одному человеку достаточно сложно. Я могу пообещать одно — буду стараться это сделать. Глава Коми Сергей Анатольевич Гапликов уже сегодня дал мне все контакты государственных политиков, с кем он не один пуд соли съел.
— Есть у вас сверхзадача в Совете Федерации?
— Сейчас пока не решено, в каком комитете я буду работать. Хотелось бы — ближе к финансам. Если от меня будет зависеть перераспределение финансовых потоков, сделаю все, чтобы они питали и Коми. В Москву работать мы едем большой командой. Я имею в виду депутатов Госдумы Ивана Медведева и Ольгу Савастьянову. В нашей связке и действующий сенатор Валерий Марков.
— Выбивать деньги, конечно, нужно. Но еще важнее — добиться того, чтобы регионы, муниципалитеты имели полномочия, подкрепленные финансами.
— С 2013 года у нас проводилась реформа местного самоуправления. Моя задача — на уровне Российской Федерации сказать, что эта реформа проваливается. Нужно корректировать ее именно в плане повышения финансовой самостоятельности муниципалитетов и поселений.

Есть куда расти?

— В 30 лет глава района, в 36 – сенатор, а в 40 — глава республики… Думаете о таком варианте?
— Не думал, хотя друзья уже шутили по этому поводу. Да что там губернатор! В студенческие годы однокурсницы мне вообще говорили: «Будешь президентом!» Но я, если честно, абсолютно не загадываю. Хочу быть полезным на своем месте.
В первом классе я вообще хотел стать геологом. Наверное, потому что отец подолгу жил в лесу в вагончике, а я у него бывал. Я до сих пор помню — у нас была кадка, где росли зайчата. В моем детстве был и спорт, и драмкружок, играл в вокально-инструментальной группе «Эхо». В старших классах хотел стать учителем истории. Уж больно запал в душу образ нашего историка — Александра Васильевича Попова. Но после 10-го он переехал в Ухту. Я начал самостоятельно готовиться по этому предмету, но знаний не хватило. В Помоздино экзамен экстерном сдал на 5, а в вузе — на «четверку», поэтому в СГУ не поступил.

Шальной выстрел

— Дмитрий Александрович, многие до сих пор обсуждают ту драму на охоте (в лодке, где плыл Шатохин с друзьями, был ранен из ружья человек — Ред.). Чем закончилась эта темная история?
— «Трибуна» — первое СМИ, которому я расскажу, что было дальше. Случившееся было расследовано по всем нормам закона. Уж поверьте, внимание со стороны правоохранительных органов было самое пристальное.
Начнем с того, что стрелял не я. И выстрел был произведен не из моего ружья, мое хранилось в чехле. Выстрелило ружье моего товарища. Но кто-то по-прежнему распускает слухи: мол, стрелял Шатохин, а дело замяли.
Наш третий спутник, получивший ранение, лечился в больнице почти три недели. По закону, тяжкий вред здоровью считается, если человек провел в больнице 21 день. Мой друг выписался на девятнадцатый день, раны его зажили полностью.
Хозяин выстрелившего ружья понес административное наказание: за халатное хранения оружия и за нахождение вне сезона охоты с оружием. Меня тоже наказали, приостановив охотбилет на год. По действующим законам, нахождение на природе даже с зачехленным ружьем приравнивается к охоте.
— Москва — это не Усть-Кулом. В столице много искушений для молодого человека. Ночные клубы, например…
— Мне больше нравится ходить на рыбалку и охоту, чем в ночные клубы. Я семейный человек, у меня двое детей: сыну 12 лет, дочке 3 года.
— Семья едет с вами?
— Пока не решили, думаю, что останется в Сыктывкаре. Мы недавно переехали в столицу Коми, и снова переводить сына в новую школу… Несколько месяцев я поживу, смотря какой график работы у меня будет, насколько часто я тут буду бывать.

Беседовала
Екатерина МАКАРОВА.