В интернат для престарелых попадают те, у кого нет другого выхода. Человека приводят туда старость, болезни, одиночество…
Недавно в «Трибуну» обратился один из обитателей такого заведения. Алексей (фамилию опускаем из этических соображений) уже четвертый год проживает в сыктывкарском доме-интернате по ул. Тентюковской, 138.
Алексей пришел в редакцию с жалобами на интернатовские условия. По его словам, кормят там неважно, некоторые постояльцы пьянствуют и скандалят, бывают случаи воровства, а младший персонал якобы ведет себя грубо.
Насколько обоснованы претензии? Мы решили разобраться в этом на месте.

В трехэтажном здании интерната — 253 постояльца.

С видом на Вычегду

Трехэтажное здание интерната находится на высоком берегу Вычегды. Проживают тут сегодня 253 человека. Раньше было меньше, но недавно появилось отделение психо-неврологического профиля.
За проживание здесь постояльцы отдают 3/4 своей пенсии (независимо от ее величины), а четверть каждому остается на личные расходы. Кормят четыре раза в сутки. Комнаты в основном на три человека. У многих возле кровати личный уголок — рукоделие, спортивные дипломы, гантели, компьютер и т.д. Словом, кто чем увлекается. На каждом этаже — свои кухни, где проживающие могут готовить себе любимые блюда. Есть холодильники и телевизоры.
Вход и выход в интернате свободный, и если постоялец желает, он может пойти в магазин, в кино, в спортзал. Но вернуться надо до 22 часов.
При наличии родственников постояльцы могут подолгу (до трех месяцев в год) у них гостить. Инвалиды, имеющие право на санкурлечение, иногда получают путевки и ездят в санатории.
На первом этаже — медицинский блок, где больной может получить консультацию врача, сделать укол, массаж, физиопроцедуры, вылечить зуб. Здесь есть все то, из-за чего обычные пенсионеры часами стоят в очереди в поликлинике.

Такие разные судьбы

Среди обитателей интерната немало пожилых людей из сельских районов. Как правило, это старики, за которыми некому ухаживать. А сил, чтобы самим вести хозяйство, таскать воду и дрова, у них уже нет.
— Это самые благодарные люди, — рассказывает Галина Ускова, заместитель директора интерната. — Им тут нравится — тепло, светло. Это поколение поднимало страну из послевоенной разрухи. Они знают цену хлеба. Удивляются, что столько много дают еды — даже половину не могут съесть. Когда мы проводим концерты, встречи, праздники, они всегда приходят. Кстати, у нас бывает много гостей. И школьники, и воспитанники детсада с концертами, и студенты. Мы всех принимаем с радостью, чтобы наши проживающие встречались с людьми, не чувствовали себя изолированными в четырех стенах.
Но есть и другие люди. Это бывшие «сидельцы». Некоторые провели в местах лишения свободы много лет, у них нет дома и семьи. Есть и бывшие бездомные, те, кого принято называть бомжами. Они «родом» из 90-х, когда массово закрывались предприятия, не платили зарплату. Поэтому они спивались, за бесценок продавали жилье. Интернат стал их последним пристанищем.
— Данных о судимости, о сроках и статьях мы не имеем, — продолжает Галина Дмитриевна. — Но иные и не скрывают этого. Зовешь такого человека на концерт, а он из комнаты выходить не хочет. Говорит, так привык «на зоне». Первым делом, когда такие к нам попадают, мы пытаемся найти их близких, восстановить родственные связи. Если это удается, у человека вновь появляется интерес к жизни.

Всякое бывает…

Есть еще и третья категория обитателей — инвалиды, у которых либо нет близких, либо родственники от них отказались.
Одного из них — Михаила (соседа того самого Алексея, обратившегося в «Трибуну») — мы расспросили об условиях в интернате. В том числе о «воровстве, пьянках, хамстве персонала»…
— Я непьющий, — говорит Михаил, — стараюсь не нарушать правил и ни с кем не ссориться. Хотя, конечно, здесь, как и в семье, бывает всякое. Я понимаю так: если ты хамишь – не жди, что к тебе будут хорошо относиться. А по поводу краж… У меня лично ничего не пропадало.
О самом же Михаиле персонал интерната отзывается с уважением:
— Мы от него претензий не слышали. Зато свою помощь он предлагает, хоть и инвалид.
У обитателей интерната есть и своя личная жизнь, в которую персонал вмешиваться не вправе. Порой между мужчинами и женщинами возникают отношения. Бывают даже браки и разводы.

Полицию вызывали?

Среди постояльцев немало алкоголиков и бывших уголовников, которые не изменяют привычкам и здесь. По официальным данным, с 1 января 2017 года и по сегодняшний день дежурной частью отдела полиции
№ 1 УМВД по Сыктывкару зафиксировано 177 заявлений и обращений, где фигурируют лица, проживающие в интернате.
Большая часть правонарушений, совершаемых постояльцами учреждения, связана с появлением в общественных местах в состоянии опьянения, мелким хулиганством, потреблением алкогольной продукции в запрещенных местах, а также причинением телесных повреждений. Так что участковый тут — постоянный гость.
Когда развивается алкоголизм, человек деградирует как личность. Он не способен оценить себя адекватно. И во всех бедах винит кого угодно, только не себя. Кто-то из проживающих хочет лечиться. Но многие ведут привычный образ жизни. Есть даже и такие, которых судили уже здесь — за драки и пьяные выходки. Наказывали штрафом, назначали административный арест на 10-15 суток. По закону за такие нарушения можно выселить. Но на деле суд обычно на выселение не идет — жить нарушителю негде.

В магазин на коляске

Сыктывкарская пенсионерка Надежда Павловна о жизни интерната знает не понаслышке. Она, бывший инженер, некоторое время подрабатывала там вахтером.
— Платили там чуть больше, чем в других местах, и я согласилась. Но в интернате работать сможет не каждый. Особенно по вечерам, когда администрация уходит, остаются только дежурные сотрудники. Постояльцы из числа бывших сидельцев порой напивались и устраивали драки, дебоши. Подходит (а порой и на коляске подъезжает) пьяный к тебе и начинает говорить гадости, оскорблять. Он может позволить себе все что угодно, а та же медсестра или санитарка нет — они на работе.
В дни, когда эти люди получают свой остаток пенсии, они торопятся в ближайший магазин за спиртным. Даже на колясках. Напиваются порой тут же, на улице… Если бы в вашей семье ваш близкий так себя вел, что бы вы ему сказали?
Кстати, постояльцев кормят там хорошо. Правда, я еду брала с собой, чтобы никто не сказал, что объедаю стариков. Но раза два пробовала — вкусно. Я не голодаю, но на свою пенсию в 18 тысяч питаюсь значительно скромнее.
— В общем, работать там было трудно. Терпение у меня лопнуло — и я уволилась, — заключила Надежда Павловна.

Людмила КУДРЯШОВА.