Родиной российской нефти по праву считается Ухта, поскольку первые упоминания о ней, как о загадочной жидкости на реке Ухте, появились в 1692 году. Спустя полвека с нефтепромысла Федора Прядунова черная вязкая ухтинская жидкость была доставлена в Москву для перегонки и продажи «разного чина людям в лечебных целях».

Страшный котлован

Впервые с нефтью я столкнулся в 1955 году на окраине города, застроенной частными домами. В нескольких сотнях метров к северу от жилых домов находились открытые нефтеамбары в виде котлованов, обустроенных на глинистом склоне Пионергоры (место между современными улицами Социалистическая и Машиностроительная города Ухты), а поверх возвышенности были также жилые пионергорские дома частников, отделенные от котлованов широкой придорожной полосой и автодорогой.
В те годы размещалось 5-7 глубоких нефтеамбаров, заполненных водой, на поверхности которой находились разные объемы нефтепродуктов. В летний период ветер разгонял слой нефти к какой-либо стенке амбара, а где нефти по объему было мало, поверхность воды с радужной пленкой была открытой. Скопления нефти в больших объемах наблюдались в котлованах со стороны расположенного в низине Ухтинского НПЗ. Там слой нефти был значительным, и люди, проходя мимо за ягодами и грибами в ближайший лес, видели погибших в нефти птиц.
Однажды летом мы с другом увидели уток, барахтавшихся в нескольких метрах от нефтеамбара. Слой нефти был небольшим, и нам удалось вытащить одну утку. Птица не сопротивлялась. Достав и обтерев ее клюв, лапки и нижнюю часть тела подручными мхом и травой, мы принесли ее во двор дома. Долго обтирали ее перья, покрытые нефтью. Однако уже через пару часов утка умерла.
На следующий день мы снова были у котлована, из которого достали ту утку. Оставшиеся там птицы тоже погибли. Потом мы обошли все нефтеамбары и кроме ранее погибших уток и куликов со стороны жилых дворов обнаружили в нефти еще и трупы козы и поросенка.
С приходом зимы на части котлованов укрепился лед, и мальчишки из ближних домов стали спускаться на его поверхность, чтобы кататься на коньках, и сторонились снежных мест, прикрывающих даже небольшой слой нефти.
В один из зимних дней со стороны котлованов до нас донесся гул работающей техники. Оказывается, в один из котлованов провалился под лед и утонул мальчишка. Чтобы его достать, экскаватором прорыли в стенке котлована траншею для слива нефтесодержащей жидкости по склону вниз на заболоченный участок с молодыми соснами. Таким образом туда же спустили содержимое всех имеющихся котлованов. Летом= на месте нефтеамбаров оказался пологий длиннющий склон. А спустя два десятка лет на их месте возвели микрорайон с девятиэтажными панельными домами.

Жертвы забытых скважин

Как-то в студенческие годы вышел на старый зарастающий березняком зимник, ведущий в северо-западном направлении от города к верховьям реки Чуть. Пересек большое, так называемое, Акимовское болото, а далее, пересекая следующее болото поменьше, обнаружил, что на поверхности из его недр наклонно торчат две трубы метрового диаметра. Единственное объяснение: их в сцепке тащил за собой трактор, провалившийся на зыбком участке в болота. Похоже, он погрузился в болотную жижу вместе с кабиной (если такая на нем была), и вытаскивать его не стали. Понятно, что тракторист успел выпрыгнуть из многотонной махины, а вытащить ее из болота за концы труб в обратном направлении в те времена было невозможно. В послевоенные годы техника не позволяла это сделать, и с годами все покрылось болотными растениями и мхом. Через 2-3 км пути показался берег реки Чуть, и было понятно назначение тех труб: планировали устройство перехода через русло неширокой речки.
При подходе к реке увидел останки сгнившего бревенчатого строения, упавшей на лес невысокой буровой вышки и покосившиеся дощатые стенки сарая с рухнувшей уже крышей. Ближе к берегу от буровой между кочками лежала жидкая нефть, а далее – нефтяная лужа размером 10х20 м (около 0,02 га). Подобные лужи возможны на не законсервированных буровых скважинах, выбрасывающих нефть при повышении внутрипластового давления. Ранее и позднее у старых буровых нередко встречал небольшие площадки с затвердевшей нефтью.
Ровная поверхность нефтяного пятна выглядела как озерко. В него влетело несколько чирков и куликов. Почти в центре пятна торчал пучок высохшей травы, а рядом в нефти пестрело тело глухарки с распростертыми крыльями. В небольшом удалении от края озерка в нефти находился ее выводок – около десятка мелких глухарят и крыса, видимо, соблазнившаяся пестрой добычей. Судя по размерам глухарят, погибли они в летний период, не набрав к началу осени свой обычный для этой поры вес.
Чтобы скрыть этот «людской грех», я с помощью топорика разобрал сохранившиеся части досок сарая и как смог равномерно закидал ими и прочим гнильем поверхность нефтяного пятна.

Кто за это ответит?

Птицы гибнут не только от техногенных явлений. Они гибнут и от безразличия и некомпетентности чиновников.
Наглядным примером чиновничьего бездействия является случай появления нефтепродуктов в микрорайоне Озерный города Ухты на берегу безымянного ручья, несущего летом загрязненные талые воды от городской снегосвалки. 19 мая 2020 года в ухтинский Комитет охраны природы Минприроды Коми поступило сообщение от граждан о загрязнении нефтью участка земли, примыкающего к ручью. 21 мая на место выехали члены Республиканской межведомственной паводковой Комиссии, находящейся в это время в Ухте, в которой я принимал участие как наблюдатель от «Комитета спасения Печоры». Руководитель ухтинского Комитета охраны природы Галина Толпекина быстро вывела членов Комиссии на нужное место. После осмотра был составлен акт о нарушении природоохранного законодательства, но на итоговом заседании Комиссии в администрации Ухты на следующий день ни акта, ни упоминания о нем в подписываемых документах не было. Нигде не появилась и информация об обнаруженном нефтезагрязнении в городе.
Меж тем талые воды и дожди смывали нефтепродукты в ручей, а через километр они достигали озера и далее через пару километров у железнодорожного вокзала попадали в семужье-нерестовую реку Ухта. В этот период времени в зарослях кустарников на берегах озера у чирков появилось потомство, и утка с дюжиной птенцов переместилась в густые ручейные заросли в сторону места разлива нефти. Стояла жара, и утята, видя голубое отражение неба на поверхности нефти, ринулись к дурно пахнущей жидкости и оказались вместе с матерью в смертельной ловушке.
О случившейся беде на Озерном 7 июля узнал активист Гражданского Контро-ля Владимир Юдин, сделал фото и позвонил мне. На следующий день осмотр места гибели уток показал, что кроме семейства чирков погибли дрозд и кулик. 9 июля вечером материал с фото происшествия разместил в группе «Гражданский Контроль. Ухта – Сосногорск» в «ВК», а через неделю его опубликовала газета «Трибуна». Позднее выяснилось, что 10 июля кем-то в спешном порядке место гибели птиц с помощью техники было засыпано грунтом. Возник резонный вопрос: почему не были приняты срочные меры по ликвидации нефтезагрязнения? Ведь достаточно было оградить место разлива небольшой канавой со стороны ручья, засыпать сорбентом и грунтом. И не было бы беды.

Женщина едва не погибла

Известна на городских землях Ухты и другая проблема, еще более опасная. Не только для животных, но и для людей. Это старая скважина в восточной части пионергорской возвышенности, поросшая невысокими соснами на расстоянии сотни метров за территорией Ухтинского лесничества по улице Социалистической.
Верхняя часть скважины полностью разрушена, и нефть выдавливается на поверхность небольшими объемами. Далее она густеет, перемещается в разные направления, перемешиваясь с более ранней затвердевающей нефтью. Границы площадки помечены красно-белой лентой, указывающей на опасность.
Это место редко посещаемо людьми. Однако прошлым летом в интернете было сообщение от женщины, выгуливающей там свою собаку, которая завалилась в нефтяное месиво. Когда она вытаскивала четвероного питомца, то сама еле выбралась из нефтяной ловушки.
Это место известно Республиканской межведомственной паводковой Комиссии, знают о нем и в Минприроды Коми. Временами осматривают ее состояние в части нефтевыделений, но мер по ликвидации, увы, не применяют долгие годы: нет денег на проект, консервацию или ликвидацию этой скважины…

Система не работает

По окончании коронавирусных запретов состоялось заседание ухтинского отделения Комитета спасения Печоры, на котором я проинформировал присутствующих о гибели пернатых на Озерном. На вопрос о причинах гибели птиц ответ очевиден: гибель птиц на Озерном – следствие бездействия чиновника Ухтинского городского Комитета по охране природы Минприроды РК, не принявшего за полтора месяца должных мер по ликвидации нефтезагрязнения.
Экологи решили добиться наказания виновников гибели птиц, а заодно получить информацию о загрязнении вод безымянного ручья, протекающего в двух метрах от места событий. Этот ручей берет начало за газовой заправкой по дороге на аэропорт. В него все лето стекает талая вода от снегосвалки после зимнего завоза городского снега. Это место находится поверх сформированной возвышенности на месте городской свалки отходов 50-70-х годов.
В конце июля мы отправили запрос в Минприроды РК, чтобы получить информацию о принятых мерах по ликвидации нефтезагрязнения. В обращение включили просьбу организовать взятие проб из ручья с белесой водой от полигона складирования снега с целью установления химических элементов – загрязнителей воды. Экологам известно, что гниющие годами ТБО выделяют свалочный фильтрат, и летом талыми водами и дождями он вымывается из захоронения отходов и по наклонному рельефу попадает в безымянный ручей. А далее эти воды текут в водоем на Озерном и в реку Ухта.
После запроса началось своеобразное расследование фактов, изложенных в обращении и в статьях про гибель птиц на Озерном. Мне позвонила руководитель городского Комитета по охране природы Г. Толпекина, и после короткой беседы я понял, что чиновники не подавали в полицию документы на установление обстоятельств появления нефтезагрязнения и выявление нарушителя для привлечения к ответственности. Галина Толпекина самолично решила выступить в роли органа дознания, похоже, чтобы снять с себя ответственность за непринятие мер. Когда я подошел в офис Комитета, то увидел на рабочем столе в компьютере подготовленную форму опроса-допроса: кто опрашивается, место жительства, год рождения и т.д. и т.п. Но самое удивительное всплыло в ее вопросах. Ее интересовали координаты места происшествия, глубина ручья, откуда и куда течет, какие химические элементы надо установить в белесой ручейной воде, кто автор фото, где и когда фотографировали и прочие подробности.
Как мог, я объяснил свое понимание ситуации и предупредил, что никакой бланк опроса-допроса подписывать не намерен и готов давать пояснения компетентному должностному лицу, а не чиновнику, заволокитившему принятие мер по ликвидации опасной для живых существ ловушки.
Имея богатый опыт природоохранной работы в системах экологического контроля как на местном уровне, так и на государственном, я убедился, что с годами она дискредитировала себя. Общественники пытаются привлечь внимание к вопиющим нарушениям законодательства, обращаются в соответствующие надзорные органы. Но, увы! Чаще всего в результате появляются отписки или вовсе замалчивание проблемы.

Валерий ТОРЛОПОВ,
экс-депутат Госсовета РК.