Неправильно поставленный диагноз — самая распространенная медицинская ошибка в России.
В свое время был очень популярен телесериал «Доктор Хаус». Недавно российские продюсеры предложили его аналог — «Доктор Рихтер». Оба сериала, напомним, о мрачном, хамоватом враче-диагносте. Эдаком Шерлоке Холмсе от медицины, который расследует болезни, как великий сыщик — преступления.

Анатолий Каракчиев: «Я теперь уже никому не доверяю…».

Почему, если возникает какая-то сложная ситуация, наши больные стараются всеми правдами и неправдами попасть в заграничные клиники? Ответ прост: у западных пациентов больше шансов вылечиться, там
практикуется индивидуальный подход врача к больному. Для наших докторов это в принципе невозможно: на прием каждого пациента отводится по 7-10 минут, а в очереди — десятки больных…
Удивительно, но в российской медицине до сих пор вообще нет понятия «врач-диагност». В мединститутах готовят в основном узких специалистов, которые отвечают только за свой «участок». Это напоминает юмореску Райкина: «К пуговицам претензии есть?».

Ему было всего 33 года

Три года тянется расследование по факту смерти сына Галины Кравченко, известной в республике общественницы, экс-депутата Госсовета РК.
3 февраля 2015 года Сергей Кравченко поскользнулся на улице и упал, ударив колено. Через пару дней боль не только не прошла, а наоборот, усилилась. Утром 6 февраля «скорая» отвезла молодого человека в больницу. По результатам осмотра врач поставил диагноз: «закрытая травма правого коленного сустава». Была наложена гипсовая лангета и дана рекомендация не нагружать ногу. «Кости целы, езжай домой», — напутствовал врач пациента, а от боли порекомендовал «кетонал».
Следующий осмотр был назначен на 13 февраля. Но не состоялся. Боли усиливались, уколы не помогали. 8 февраля Галина Николаевна снова вызвала «скорую». Сергея госпитализировали, а утром 9 февраля он скончался. Согласно справке, причиной смерти явились молниеносный сепсис, постинъекционная флегмона правого бедра.
Умер Сергей Кравченко в окружении врачей, в отделении реанимации республиканской больницы. Там, где зачастую спасают жизни самых безнадежных больных, а вот здорового 33-летнего мужчину, по мнению матери, врачи «проспали». Независимые эксперты написали в своем заключении, что при поступлении пациента в больницу диагноз ему был установлен неправильно. К летальному исходу привела «несвоевременная и неадекватная антибактериальная терапия».
Увы, доказать «врачебную ошибку» очень трудно. Галина Кравченко, тем не менее, продолжает стучаться во все двери. Она считает, что в республике отсутствует должный ведомственный
контроль за качеством оказания медицинских услуг больным. Если при наличии необходимых условий врач не может установить правильный диагноз, он должен быть дисквалифицирован. «Сколько людей должно умереть в медицинских учреждениях республики при непонятных обстоятельствах, чтобы органы власти всерьез обратили на эту проблему внимание?!» — сокрушается Галина Николаевна.

От сумы, тюрьмы и рака…

От врачебных ошибок не застрахованы даже такие известные люди, как Анатолий Каракчиев, бывший первый заместитель главы республики Юрия Спиридонова. В свое время Каракчиева называли «вторым человеком» в Коми, имевшим огромное влияние и обширные связи. Но никакие связи не помогли ему, когда пришла беда. Об этом он рассказал корреспонденту «Трибуны».
— Полтора года назад я узнал, что у меня рак четвертой стадии. Никогда не думал, что мне придется пройти такое испытание, — признался Анатолий Алексеевич.
— Как же так?! Ведь вы обслуживались в поликлинике Минздрава, которая считается «элитной», дважды в год проходили диспансеризацию. Почему же врачи «просмотрели» сразу три стадии?
— Конечно, для меня это был шок. Я всегда чувствовал себя здоровым человеком, занимался спортом. Так, иногда покашливал, давление подскакивало, как у многих в моем возрасте. В течение трех лет я неоднократно обследовался, причем стационарно. Прошел кучу специалистов. И все эти три года меня лечили от хронического бронхита. Я добросовестно проходил все исследования, даже посылал документы в Москву, где по врачебным выпискам мне говорили, что лечение назначено правильно. А потом вдруг выяснилось, что это рак. Причем сразу в последней стадии. «Еще два-три года – и ваша участь будет решена», – сказал мне московский доктор.
— А как сами врачи объяснили свою… «ошибку»?
— Самое интересное, что никто ничего не объяснял. Хотя в Израиле, где я сейчас прохожу лечение, мой врач удивился: «Вас три года не могли вылечить от бронхита? Мы за три года излечиваем от рака, а у вас был такой понятный диагноз и…». Но я же привык доверять нашим врачам, как и большинство людей. Альтернативу, чтобы обратиться к знахарям или колдунам, я никогда не рассматривал. Просто как-то встретил в коридоре Республиканской больницы заведующего торакальным отделением Александра Коюшева, и он спросил, почему я так часто появляюсь в больнице. «Ложись ко мне, посмотрим», — предложил он. И тогда же сообщил мне «новый» диагноз: рак легкого последней стадии с метастазами. Честно говоря, я не поверил, поехал в Москву, в институт им. Герцена, затем в Питер в институт онкологии им. Петрова. Там мне сделали повторно биопсию и подтвердили диагноз. К сожалению, современная российская медицина пока не может предложить адекватное лечение. Пришлось поехать в Израиль. Конечно, это очень дорого, но выхода нет.

И никаких извинений

— Наши врачи хотя бы извинились? Вас же все в республике знают, вы не рядовой больной.
— Нет. Меня «лечила» завотделением терапии Минздрава Татьяна Буторина. Она не только не извинилась, но мне даже передали ее слова, что я вроде как сам виноват. Не понимаю, как больной может в чем-то быть виноват? После этого вот уже два года я к этому врачу не подхожу. И вообще сейчас стараюсь все перепроверять у нескольких врачей, чтобы не попасть в подобную ситуацию.
— Вы так спокойно об этом говорите. Неужели не хотели наказать кого-то за халатность?
— В России бытует мнение: виноват либо начальник, либо система. Но в системе работают люди. Я считаю, надо поднимать ответственность тех, кто напрямую работает с людьми. Приведу пример. За полгода до того, как мне поставили настоящий диагноз, я прошел обследование в нашем онкологическом диспансере, был консилиум из трех врачей. В том числе самого лучшего в Коми онколога. Он посмотрел меня, сделал все процедуры, которые положены, вышел из кабинета и сказал: «Иди, ты не наш клиент. Будешь жить долго». Я не знаю сегодня, как к этому относиться. Ошибка это или что-то иное. Ведь у меня с ним всегда были близкие, приятельские отношения.
Я согласился рассказать о своей ситуации не ради того, чтобы наказать тех, кто виноват, а ради того, чтобы с другими этого не повторилось. Сегодня обычно все «шишки» летят на Минздрав, но министерство занимается больше организаторскими и финансовыми вопросами. Очень многое зависит от заведующих отделениями. Это ключевое звено медучреждения. Именно завотделением должен так организовать работу коллектива, чтобы таких случаев, как со мной, не было.
Вот говорят, у врачей низкая зарплата. Но ведь и их услуга сегодня далеко не соответствует той цене, которую платит больной. Да, в Израиле врач получает больше. Но он там 13 лет учится, прежде чем получить доступ к самостоятельной работе. А у нас филиал Кировской медакадемии закончил и – «к станку». Я знаю много врачей, которые преданы своей профессии, горят работой, постоянно совершенствуются, учатся, ездят за свои деньги на конференции. На них держится наша медицина. И они ничем не хуже тех, кто в Израиле. Но есть и те, кто отдежурил – и домой…
— То есть вы не будете ни с кем судиться?
— Это трата времени и денег. Я сейчас ищу варианты, как обеспечить себя лекарствами. Те, что мне выписывают, в России еще даже не зарегистрированы. Эти препараты приходится покупать за свои деньги. Мне помогают друзья, и наш Минздрав изыскивает разные возможности, я им за это благодарен. Кстати, за два года поездок в Израиль я изучил всю систему медицины в этой стране. Если кому-то надо помочь – обращайтесь. Я подскажу, как съездить туда без больших затрат.

Карточка потерялась

Есть еще один фактор, который может помочь врачам ставить правильный диагноз. И это не дорогостоящие МРТ и другие функциональные аппараты (хотя и они, безусловно, нужны). Полноценной диагностики не может быть без единой компьютерной базы данных, в которой заложена вся информация о пациенте.
Сегодня в разных медучреждениях пациенту заводят свою карточку, и зачастую история болезни пишется каждый раз «с чистого листа». Необходимы единые федеральные регистры по наиболее «популярным» заболеваниям (раковый регистр, регистр орфанных и профзаболеваний…), которые позволят анализировать заболеваемость по годам, характер и качество терапии, прогнозировать потребность в лекарствах и многое другое. Кроме того, это еще и гарантия того, что данные больного тупо не потеряются, как происходит сплошь и рядом. Вот недавно в Сыктывкаре, например, Людмилу Понамарчук (фамилия изменена — Авт.), несколько лет получавшую лечение в отделении химиотерапии на базе стационара в п. Краснозатонский, решили перевести на обслуживание в отделение радиологии по адресу: ул. Гаражная, 4. При этом карточку пациента потеряли. Перед тем, как идти на прием к новому лечащему врачу, женщина сама купила чистую тетрадку за свои деньги.
При такой организации работы никакой доктор Рихтер не поможет…

Игорь АРТЕМОВ.