Как рассказала «Трибуне» народная артистка России и Республики Коми Альфия Коротаева, в ее карьере наступили черные дни. Ей перестали предлагать ведущие партии. Коллектив театра в недоумении. Альфия Коротаева вынуждена доказывать, что еще может петь, организуя творческие вечера на малых сценических площадках города.

Не поможет ни Гапликов, ни Путин

— Жизнь в театре никогда медом не казалась, но с приходом нового руководства для меня наступили черные дни, — рассказывает А. Коротаева. — В 2013 году я перенесла операцию. Врачи подозревали онкологию. К счастью, диагноз не подтвердился, и я постепенно восстановилась от потрясений. С успехом спела арию Джильды на заключительном концерте фестиваля «Сыктывкарса тулыс». Но через две недели обрушилось новое горе. Онкологию обнаружили у мужа. Шансов не было, и уже через два месяца Алеши не стало. Возможно, дала о себе знать психотравма. У артистов такое бывает. К примеру, Образцова вообще потеряла голос после того, как умер ее муж. Возможно, это связано с возрастными изменениями. Я почувствовала, что мой диапазон меняется. Но это не значит, что теперь я не могу петь! Просто пою несколько ниже.
В театре разбираться не стали и тут же сняли меня со всех коронных ролей. Соглашусь, что в 58 лет уже не стоит играть молоденьких девушек. Но почему не позволяют выходить в ролях второго плана, адекватных моему возрасту и голосу? Я — не понимаю.
А уже в 2015 году состоялся неприятный разговор с руководством — директором, дирижером, режиссером и руководителем оперной труппы. Четыре мужика в голос говорили мне об ушедших годах и красоте, доказывали, что в главных ролях со сцены я уже выгляжу непрезентабельно.
— Для певицы самое важное голос. Как может быть непрезентабельным проникновенное сопрано?
— Когда я попыталась за себя постоять, мне открыто заявили: «Жалуйтесь хоть Гапликову, хоть Путину, вам это не поможет!»
Я не вижу логики! Мне говорят о старости, но тут же предлагают роли молодых героинь. Скоро в театре будет опера «Сказки Гофмана», и мне предложили играть куколку. А в опере «Бабий бунт» — роль девушки Насти. Лучше дайте сыграть боевую казачку Марфу! Роль соответствует и возрасту, и жизненному опыту. Но нет, я получаю «непоющие» роли из разряда: «Кушать подано!» В этом сезоне уже состоялось пять премьерных спектаклей оперетты «Бабий бунт». Но на сцене я так и не появилась.

«Бабу-Ягу? Не вопрос!»

— Как вы поддерживаете голос, если петь на сцене вам не дают?
— Работаю самостоятельно. Договариваюсь с концертмейстерами во внерабочее время. Благо, коллеги готовы помочь.
Конечно, когда мне будет 70 лет, когда я останусь без голоса, то начну играть в сказках Бабу-Ягу. Не вопрос! Но сейчас-то голос есть, и его нужно использовать по назначению!
Со 2 октября по 6 ноября я дала четыре сольных концерта, один из них — в Кирове. Приняла участие в фестивале на Удоре. Меня постоянно приглашают на концерты и мероприятия. А недавно состоялся вечер оперетты «Я танцевать хочу» в рамках моего проекта «Звезды на небе». Зову в проект молодых артистов и благодарна, что они участвуют.
— Не понимаю, за что такая немилость, — продолжает Альфия Коротаева. — Я, Ольга Сосновская, Елена Лагода выступали и выступаем на престижных сценах страны, где нас объявляют как артистов театра оперы и балета Республики Коми. Многие даже не знали, где это находится. Мы сделали нашему театру имя.
Елена Лагода уехала. Сегодня в театре некому петь «Марицу». Я показала арию на прослушивании. На что главный дирижер театра парировал: «Похвально ваше рвение!», но на Марицу не пустил.
Когда говорят: «Ладно, пусть споет что-нибудь на заключительном концерте, она как-никак народная артистка». Таких одолжений я не понимаю.

«Мой дом — здесь»

— Какие перспективы в нашем театре для молодежи? Какие они делают выводы исходя из опыта заслуженных артистов?
— Коллеги не понимают, что происходит. Поддерживают, говорят много добрых слов. Мне порой приходится извиняться перед молодежью за поведение нашего руководства. Самое страшное, что театром руководят временщики. Они не будут в Республике Коми поднимать культуру, они рвутся
уехать!
Местных артистов не уважают, позволяют себе называть нас бездарностями, сравнивать с солистами других театров, не дают высказать свое мнение.
Но в стране есть театры и большие концертные залы, где мне посчастливилось выступать. Там дирижер всегда спрашивает у артиста: «Какие ваши пожелания? Удобно ли вам петь с оркестром?» Причем это люди с регалиями, народные артисты. В нашем театре, к сожалению, такого нет. А молодежь, как правило, старается наработать репертуар, встать на крыло и уехать из республики. Ведь их здесь не пытаются удержать ни квартирами, ни зарплатами.
— А вы уехать не планируете?
— Из республики я не уеду никогда. Здесь мой дом. В театре я проработала 32 года, посвятила ему всю свою жизнь. Знаю все театральные тонкости и, наверное, уже могла бы быть не только солисткой, но и художественным руководителем. У меня масса идей, проектов, знаний, обширный репертуар. Я готова всем этим делиться.
Моя мечта — создать в республике камерный театр, который стал бы альтернативой театру оперы и балета. Плохо, когда нет конкуренции. Артисты варятся в собственном соку и вынуждены соглашаться на любые условия, потому что идти больше некуда. Есть очень много небольших камерных опер, где задействованы один-два-три артиста. Это было бы что-то новое в нашей культурной жизни, и это было бы тоже интересно. И не затратно. С постановкой, где задействовано минимум людей и декораций, можно объездить всю республику, дать спектакли даже в отдаленных районах, где люди не могут позволить себе съездить в театр.
— Ваше имя в республике — бренд. Вы не думали о создании собственного образовательного проекта, например, «Школа пения Альфии Коротаевой»?
— Для коммерческого проекта нужны инвестиции и команда. Одна я не потяну. Пытаюсь проводить коммерческие проекты. На мне лежит все – от идеи до воплощения. Заплатить нужно всем, кто в этих проектах участвует. В итоге для меня они становятся уже не коммерческими, а, скорее, благотворительными.

Беседовала
Татьяна ЯКОВЕНКО.