В минувшее воскресенье отмечался международный День волонтера. Это очередной повод порассуждать на тему: чего в добровольческом движении больше – политики или реальных дел?

5 декабря волонтеров поздравил сам Владимир Путин. По поводу их численности он использовал весьма редкую для официального лица обтекаемую формулировку – «миллионы-миллионы». А точную цифру никто, вероятно, не знает. Потому что регионы, дабы красиво отчитаться, занимаются приписками.

Кремль тепло относится к «правильным» добровольцам…

Кто больше?

В Коми вообще запутанная картина. Так, например, сенатор от нашего региона Елена Шумилова поздравила аж 60 тысяч волонтеров! А вот Комистат называет гораздо более скромную цифру – 11 тысяч 700 человек.
Если же взять статистику, которую использовала бывший заместитель председателя правительства Коми Наталья Михальченкова, то на начало 2019-го в Коми было 16,5 тысячи волонтеров, а к концу того же года – 22,5 тысячи.
В рамках национального проекта «Образование» экс-глава Коми Сергей Гапликов ставил задачу вовлечь в волонтерскую деятельность не менее 50 тысяч человек! Причем 70 процентов студентов должно было войти в число участников добровольческого движения. То есть, по логике чиновников, любой студент, занимающийся каким-то делом в рамках своего учебного заведения, – это уже волонтер!

К добровольцам Навального совсем другое отношение.

Какие наши Годы…

Государственную значимость движению в Коми придавало и то, что 2018 год был официально объявлен Годом добровольца.
Кстати, еще во времена правления Вячеслава Гайзера национальная интеллигенция призывала чиновников объявить в Коми Год села, дабы попытаться приостановить разорение титульной нации, большинство представителей которой живет в сельских районах. Но чиновники тогда популярно объяснили: это дорогая и хлопотная затея – заниматься обновлением сельской инфраструктуры, строить какие-то социальные объекты. Ведь при подведении результатов можно и опозориться. Другое дело – Год спорта (2013) или Год наставничества (2019). Их при любом раскладе всегда можно признать успешными.
Нынешнему главе Коми Владимиру Уйба коми активисты еще в июне также предложили подумать об объявлении Года села. Но пока никакой реакции не последовало. И вряд ли последует, учитывая, что в бюджете региона сегодня зияют огромные дыры.

Кто и чем помогает

Но вернемся к волонтерству. Пожалуй, ближе к реальности все-таки цифры Комистата, тем более что они представлены в развернутом виде.
По данным статистики, 62 процента волонтеров – женщины. Средний возраст добровольца – под 50 лет. Примерно половина всех их приходится на возрастные категории 30-39 и 60-69 лет.
Чем в основном заняты волонтеры: оказание помощи пожилым людям и инвалидам (30 процентов), благоустройство территорий (15 процентов), помощь животным (10 процентов). Еще популярны среди волонтеров участие в культурных и спортивных мероприятиях, много их работает в религиозных и общественных организациях (почти каждый десятый). Кроме того, они оказывают юридические консультации и помогают тренироваться (так прямо в отчете и записано без пояснений – «тренировки»).

Погладил собачку – уже волонтер

Сложно представить, что в Коми более тысячи человек оказывают помощь животным. Хотя тут ведь нет особых критериев. Погладил собачку, подкормил – и уже волонтер.
62 процента волонтеров – это горожане. Соответственно, 38% – сельские волонтеры. По официальным данным, их якобы 4 тысячи человек. Не слишком ли много насчитали?
Занятие волонтерской деятельностью подразумевает хотя бы минимальный уровень достатка и какой-то избыток свободного времени, которое можно посвятить общественной деятельности. Какая может быть развитая «общественная деятельность» на селе, где большинство людей не живет, а фактически выживает за счет огородов и сбора дикоросов?

Добро за бюджетные деньги

Глядя на организационную систему российского волонтерства, возникает ощущение, что в ней становится все больше политики. Идут деньги из бюджета на создание тех же ресурсных центров поддержки и развития добровольчества, которые патронируют провластные организации. Они же и обеспечивают финансирование.
Обращает на себя внимание и чрезмерное усиление патриотической направленности волонтерского движения. Особенно это было заметно в уходящем году, когда праздновалось 75-летие Победы. В этом, разумеется, нет ничего плохого, но чувствуется явный перебор с идеологической накачкой. Складывается впечатление, что патриотизм и защита российских «духовных скреп» – это чуть ли не главное направление деятельности. В средствах массовой информации упоминалось, что численность «волонтеров Победы» доходила до миллиона человек!
У волонтеров уже появились специальные книжечки, в которые заносятся «добрые дела», за которые, наверное, можно будет получать какие-то бонусы. А иначе зачем все записывать?
Так ведь скоро дело дойдет и до специальной формы, гимна, флага, иерархической структуры и отдельной жирной строки в бюджете.

Чужаки

В этом году в столице Коми широкое развитие получили так называемые «экологические десанты». Десятки инициативных молодых людей из «Экобессрочки Эжва», «Экобессрочки Сыктывкар», других общественных организаций с ранней весны до поздней осени целенаправленно вычищали самые грязные закоулки столицы, куда никогда не добирались коммунальные службы. На субботники они выходили практически каждую неделю.
Одними из лидеров борьбы за чистоту Сыктывкара являются депутат горсовета Виктор Вишневецкий и общественник из Эжвы Евгений Виноградов. Когда я заговорил с ними о празднике волонтеров, то они поначалу и не поняли о чем речь.
Но это вполне объяснимо, поскольку они не вписываются в российскую систему волонтерства, не подыгрывают власти, не участвуют в их каких-то патриотических акциях. Они просто хотят сделать жизнь вокруг лучше и чище.
Чиновники ни разу не предлагали им помощь, хотя экоактивисты нуждаются в тех же перчатках, мусорных пакетах, машинах для вывоза отходов. Все гранты на развитие волонтерства и какие-то материальные бонусы получают лишь «правильные» волонтерские организации.
Для чиновников сыктывкарские борцы с мусором – это чужаки. Отсюда вопрос: что важнее в добровольческом движении – красивая картинка или конкретная работа?

А как у них?

Считается, что волонтерское движение наиболее развито в США. Но тут дело не в цифрах, а в самих подходах. В 2011 году я посетил муниципальную больницу в небольшом городке Пало-Альто в Калифорнии. Меня поразило, что в информационном центре на входе сидели трое мужчин преклонного возраста (наверное, им было далеко за 80) в одинаковых малиновых куртках. Как потом пояснил главврач – это волонтеры, которые помогают медперсоналу. Что американским старикам еще делать на пенсии? Огородами в тамошних местах заниматься не принято, а сидеть по домам – скучно.
Кроме волонтеров при учреждениях, есть еще и так называемые «полевики». Многие, наверное, слышали о «Катрине» – самом разрушительном урагане в истории США, случившемся в 2005 году. Из-за него погибло более 1800 человек. В Луизиане стихийные бедствия бывают почти каждый год. И всякий раз волонтеры приходят на помощь местным жителям.
У меня была возможность понаблюдать за работой американских добровольцев. Каждый волонтер делал то, что ему по силам – одни просто убирали мусор, другие выполняли сложную плотницкую работу. Причем в основном это были люди старше 70 лет, хотя все еще довольно крепенькие и деятельные. Они срываются с насиженных мест по первому зову, добираются своим транспортом за многие тысячи миль, причем все расходы берут на себя. В том числе и за проживание и питание на месте проведения спасательных и восстановительных работ.
Удивила меня и еще одна необычная для нас категория волонтеров – семейные пары. Кстати, для укрепления брачных уз психологи рекомендуют участвовать в общественных акциях – это помогает снять накопившийся негатив в отношениях.
В волонтерстве по-американски нет политики, патриотической трескотни и дешевого пафоса. Тамошние добровольцы без лишних слов помогают ближним. Они делают это по зову сердца, а не для того, чтобы «пилить бюджеты» и угождать начальству.

Сергей МОРОХИН.