Почти год идет гражданская война на востоке Украины, откуда каждый день поступают леденящие кровь сообщения: обстрелы мирного населения, пытки, расстрелы, мародерство… Как такое может происходить среди людей, связанных общей верой, историей и даже кровью?

Увы, звериная жестокость — примета любой братоубийственной бойни. И гражданская война в Коми крае не была исключением.

Ленина-то зачем расстреляли?

Революционные вихри докатились до Коми с большим запозданием, а массовая вооруженная междоусобица началась в крае лишь в 1919 году. Причем силы сторон долгое время были примерно равны. К концу 1919-го на Северном фронте у красных насчитывалось около 22 тысяч штыков, у белых — 23 тысячи. Пленных на той войне практически не брали — закалывали штыками (берегли патроны) или бросали в прорубь.

Однако красный террор начался гораздо раньше. Еще 24 сентября 1918 г. большевики расстреляли в Котласе первую группу общественно-политических деятелей из Усть-Сысольска. Среди них были Н. Митюшев, А. Веллинг, С. Клочков, а также Леонид Ленин, председатель усть-сысольского съезда мировых судей. А в это время другой Ленин — Ульянов — слал в губернии телеграммы с требованием усилить репрессии против «враждебных элементов».
Особыми зверствами отличился командующий Печорским краем Мориц Мандельбаум (бывший актер и младший офицер австро-венгерской армии, попавший в плен). Жителей Припечорья убивали по одному только подозрению в «неблагонадежности». Окрестные села подвергались тотальному разграблению. По свидетельству очевидцев, после набега шайки красных карателей под предводительством актера Мандельбаума в Ижме осталось пять лошадей, а из домашней утвари — один самовар на все село. Зато большевистский обоз с награбленным состоял из 1500 подвод, растянувшихся на 30(!) верст.

Брат на брата

22 декабря 1919 года на льду реки Вычегды у Помоздино белые палачи расстреляли Домну Каликову. На место расстрела девушку тащили волоком — ее ноги и руки были переломаны во время бесчеловечных пыток.
25 декабря белые замучили до смерти делопроизводителя Помоздинского волостного совета Александра Николаевича Панюкова — родного брата Владимира Николаевича Панюкова, командовавшего в тот момент дивизией на колчаковском фронте. Только за то, что скромный писарь имел такого родственника, его бросили раздетым в холодный амбар, затем выкололи глаза и опустили живым в прорубь на реке Помос.
В дни страшно холодного декабря 1919-го после жесточайших издевательств была казнена народная учительница Подъельского начального училища Ольга Александровна Латкина-Трубачева. Мученичество она приняла лишь за то, что ее муж Михаил Трубачев был комиссаром Ижмо-Печорского полка. Газета «Зырянская жизнь» в те дни писала: «Изнасилованную учительницу раздели и босую погнали на расстрел, привязав к саням. Ее тело так и не удалось найти». По одним свидетельствам, труп учительницы утопили в колодце, по другим — сбросили с моста на лед, где его съели голодные собаки.
Имя Ольги Александровны высечено на мраморном обелиске в центре села Подъельск. На том же обе-лиске — имена расстрелянных или заживо утопленных в Вычегде председателя волисполкома Дмитрия Моторина, председателя комбеда Венедикта Моторина, братьев Василия и Дмитрия Зюзевых.
В деревне Скородум был жестоко замучен (выкололи глаза, раскололи череп) учитель-коммунист Алексей Шомысов. В деревне Изваиль белые выкололи глаза и утопили в реке Ижма братьев Уляшевых — Дмитрия, Егора, Петра и Ефима.

Памятник на свалке

Еще в 1930 году ВЦИК и СНК приняли постановление «Об увековечении памяти красноармейцев и красных партизан постановкой памятников и обе-лисков». Их рекомендовано было установить там, где шли самые кровопролитные бои.
Село Небдино было ареной таких страшных побоищ. 8-9 декабря 1919 года между деревнями Аникиевка и Трофимовка завязался жесточайший бой. При 40-градусном морозе батальоны красных наступали на Трофимовку. Счет убитых шел на десятки. Изранена была не только земля, но и избы деревенских мужиков. Даже в 1994 году я видел многочисленные следы от пуль в домах Трофимовки и Аникиевки. В это же время, спустя семь десятилетий, на дне местных речушек Ель и Чертас стрелянные гильзы можно было собирать горстями.
В честь павших был установлен памятник при въезде в деревню Трофимовка со стороны Аникиевки. Но его давно уже нет на своем месте. Одно время я видел этот памятник валявшимся у изгороди при въезде в Небдино. По просьбе коми землячества памятник все же убрали в один из дворов Трофимовки, где он, наверное, ржавеет и до сих пор.
В свое время мне довелось побывать в Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии. В этих странах я повсюду видел памятники, которым по сто, двести, а то и больше лет. Люди берегут эти памятники. Это ведь не только зарубки истории. Я думаю, любой мемориал, напоминающий об ужасах и тяготах братоубийственной гражданской войны в России, мог бы служить сегодня прививкой для новых поколений. Прививка эта не дает развиваться в общественном организме таким смертельным болезням, как ненависть на идеологической почве, как превосходство одних людей над другими.

Александр ПАНЮКОВ, историк.