Воркутинский драматический театр уникален тем, что был создан в 1943 году, в самый разгар войны, а первыми на его сцену вышли заключенные – легендарные, известные всей стране артисты. Современные актеры стараются держать высокую планку мастерства. Одна из них – Марина Юлдашева – служит в заполярном театре уже почти 30 лет. В ее творческой копилке около 200 самых разных ролей.
Марина Юлдашева: «Без любви к своей роли ничего не получится».
«А ну-ка спойте!»
– Я родилась на Урале, – рассказывает Марина Юлдашева. – Отец был строителем, семья часто переезжала с места на место. Где мы только не жили: в Казахстане, Сибири, на Дальнем Востоке, в Коми… Еще в седьмом классе я решила стать артисткой и после окончания школы отправилась в Ярославский театральный институт, но меня не взяли из-за проблем с голосовыми связками. Вернулась обратно в Вуктыл, где мне посоветовали поступить в училище искусств. Я училась на режиссерском отделении у Александра Соломоновича Клейна, Веры Семеновны Морозовой, Татьяны Евгеньевны Вырыпаевой.
После училища Марина Юлдашева некоторое время работала в Вуктыльском клубе газовиков. Затем получила высшее режиссерское образование, два сезона отработала в творческом объединении «Царское Село» при драмтеатре имени В. Комиссаржевской в С.-Петербурге.
Но Марину тянуло обратно в Коми, и она решила поступить в заполярный театр. Накануне 8 марта приемная комиссия во главе с главным режиссером Евгением Степанцевым проэкзаменовала претендентку. Правда, стихи и проза в исполнении молодой актрисы явно не впечатлили воркутинских мэтров.
– Стою я перед ними такая молоденькая, худенькая, волосы ниже колен, а они сидят-скучают, – вспоминает Марина Юлдашева. – Степанцев меня спрашивает: «Поете? Ну так спойте!». И только когда я запела, Степанцев улыбнулся, сказал, что – принята.
«На крыльях памяти»
Работая в Воркуте, Марина Юлдашева получила вторую «вышку» – закончила ГИТИС. Между тем ее театральная карьера сложилась вполне успешно. Хотя 26 лет на одной сцене – это непросто…
– Марина Абдуллаевна, вам ни разу не хотелось уехать в другой театр?
– Служить в Воркутинском театре – для меня гражданский долг. Мне очень хочется говорить о тех безвинно осужденных актерах, музыкантах и режиссерах, которые здесь выступали. У нас в театре есть музей, где можно ознакомиться с его историей. Сейчас я придумала проект «На крыльях памяти», где будем говорить о легендах театра. Рассказчиком будет театральный ангел. Сердцем чувствую, что те, кто уже ушли, будут сидеть в первых рядах. И пока я не завершу этот проект, никуда не уеду.
Искусство требует жертв
– Режиссерское образование помогает вам в актерской работе или, наоборот, мешает?
– Сейчас я только актер. Спорить с режиссером бесполезно, его только можно убедить, показав что-либо. Задача актера – настроиться на игру, работать над своей ролью. А задача режиссера – создать ансамбль.
– Актеры обычно любят рассказывать всякие курьезные случаи. У вас они были?
– Когда я начала работу в театре, мне предложили роль деревенской нимфы в спектакле «Любовь – книга золотая». Я почему-то решила, что это должна быть некрасивая девка, кривая и косая. Ничего лучше не придумала: взяла клей и склеила себе ресницы. Причем намертво: один глаз вообще не открывался. В таком виде и на поклон выходила, и домой отправилась. Спиртом натирала, все свои ресницы выдернула. Как говорится, искусство требует жертв.
А в спектакле «Зойкина квартира» у меня была сцена с пистолетом. Для эффекта взяли не муляж, а «пугач», заряженный порохом. И я зачем-то решила его проверить. Выстрелила – и ослепла на один глаз, а мне же на сцену выходить! Кое-как доиграла спектакль. Слава богу, жива осталась, хотя режиссер меня потом чуть не убил.
– Какая из ролей была для вас самой трудной?
– Наша работа эмоциональная, без любви к своей роли ничего не получится – всегда душу рвешь. Одна из последних моих ролей – Катерина из спектакля «Валентинов день», где играю четыре возраста: 18-19-летняя, 20-25, 40 лет и под семьдесят. Эта постановка буквально вымотала меня…
«Беззубый» кастинг
У Марины Юлдашевой есть опыт в кино – фильм «Год собаки», получивший приз Берлинского кинофестиваля. По ее словам, на съемки она попала совершенно случайно. Будучи еще студенткой ГИТИСа, с подружкой за компанию пошла на Ленфильм, где режиссер Семен Аранович проводил пробы.
– Режиссер рассказал про эпизоды, – вспоминает Марина Юлдашева. – Один мне понравился – занимать у соседки деньги. Я подошла к Арановичу, говорю: мол, уж я-то знаю, как занимать деньги! Но должна вас предупредить: у меня сломался передний зуб. А он: «Ну-ка покажи!» Я оскалилась на него: «Ы-ы-ы!». Режиссер как увидел эту жуть – сразу распорядился: «Запишите ее!». Вот так я и попала в кино, где сыграла несколько эпизодов в паре с Инной Чуриковой, Игорем Скляром и Виктором Сухоруковым.
– Фильм я не озвучивала, а потом вообще забыла о нем, – продолжает артистка. – И вот однажды в Воркуте вижу афишу: «Год собаки». А это 90-е годы, денег нет, но посмотреть хочется. Прихожу в кассу, говорю: мол, пропустите меня на фильм, я там снималась. Пропустили. Посмотрела… И как же я там сама себе не понравилась!..
«Там хорошо, но все чужое»
В молодости у Марины Юлдашевой был роман с геологом, который приехал из Москвы по распределению в Воркуту. Тогда, лет 20 назад, создать семью не удалось. Геолог перебрался в Сыктывкар, звал с собой Марину, но бросить Воркутинский театр она не смогла.
А потом у Марины закрутился роман с настоящим французом…
– Однажды раздается звонок, я беру трубку, а там говорят: «Франция на проводе» (у меня есть друзья, которые туда уехали работать), – вспоминает актриса. – Друзья мне говорят, что выслали приглашение – надо ехать в качестве невесты… Я опешила: что за шутки? Они меня успокаивают: мол, не волнуйся – приедешь, познакомишься, если не понравится – уедешь. Позже мне прислали фото «жениха» – высокий красивый мужчина. Ему тоже показывали мое фото – я ему понравилась.
Прилетела в Париж. А добраться надо до Нанта – это на севере Франции. Страшно, языка не знаю, спросить боюсь. Но меня встретили мой «жених» и друзья.
Вот так я чуть было не переехала во Францию. Но у французов принято долго, по несколько лет, рассматривать отношения, прежде чем оформить их в брачный союз. Все это время мотаться между Воркутой и Францией я не могла – устала. И мы расстались друзьями. А главное, я поняла, что не смогу постоянно жить во Франции. Там хорошо, но все чужое.
Как только французский роман закончился, вновь появилась моя первая любовь – геолог. Он сам меня нашел, приехал в Воркуту. Думаю, что теперь мы уже вместе состаримся.
Крестная мать
Своих детей у Марины нет. Но она крестная мать парня, который воспитывался в Воркутинском детском доме. Кстати, Марина Юлдашева много лет работала педагогом дополнительного образования в школах Воркуты: проводила уроки актерского мастерства и сценической речи. А также вела занятия в детском доме.
Однажды в детдом пришел батюшка, чтобы крестить детей. А у 10-летнего Нурулла крестного не было. И батюшка предложил Марине стать его крестной матерью.
– Я с радостью согласилась. Нурулла крестили Николаем. Так у меня появился замечательный сын. Правда, усыновить его не удалось, но я оформила опеку. Сейчас парню уже 22 года, он студент. У Нурулла есть старшая и младшая сестры. Нашли и его биологическую мать. Теперь мы все дружим, общаемся.
Екатерина МАКАРОВА.