15 февраля в Сыктывкаре скончался ветеран журналистики Валерий Николаевич Туркин. Более 50 (!) лет он отдал любимой профессии и в первую очередь газете «Красное знамя». Эта газета, с которой, собственно, в 1918 году и началась коми печать, была закрыта в конце прошлого года. И это, видимо, стало последним ударом для тяжело больного Валерия Туркина. Свое родное издание он пережил лишь на несколько месяцев…

Хранитель темы

Много лет назад команда журналистов «Красного знамени» на выходные отправилась на зимнюю рыбалку в Усть-Куломский район. Ловили окуня на небольшой речке у заброшенной деревни Дема.
Пока остальные настраивали удочки, Валерий Туркин, обладавший уникальной способностью мгновенно сходиться с людьми, разговорился с вышедшим на лед единственным в тот момент жителем Демы. И вмиг, потеряв интерес к рыбалке, отправился к нему в гости.
А уже в понедельник он написал заметку «Хранитель Демы» — о человеке, поразившем его воображение рассказом о своем скромном предназначении — жить в Деме до последнего вздоха. Потому, что пока в деревне есть хоть один человек, ее нельзя вычеркнуть из списка существующих.
Мне кажется, история деревенского отшельника сильно задела Туркина, вспоминавшего ее и десятилетия спустя.
Он сам и был таким же хранителем. Хранителем темы о журналистах и журналистике Коми, хранителем, если выражаться высоким штилем, «морального кодекса журналиста».
Книга «На кончике пера», выпущенная в год 90-летия «матери» Коми журналистики — газеты «Красное знамя» — стала по сути документом истории коми печати. Валерий Туркин совершенно естественно оказался не только ведущим автором, но и составителем, редактором этой книги. Благодаря его настойчивости десятки журналистов «Красного знамени», работавших в те годы уже в разных изданиях, написали в воспоминания о своих товарищах.
Валерий Николаевич, как и тот мужик из Демы, прекрасно осознавал, что традиции и дух всегда сохраняются лишь благодаря людям. И может, именно потому, очень высоко ставил ставил планку определению «журналист». Он включал в это понятие не только умение профессионально отражать и анализировать события. Для него слово «журналист» всегда был синонимом порядочности, честности перед читателями.
Его преданность и верность к тем, кого он считал настоящими журналистами, не знала предела. Но столь же категоричен был Туркин в оценке «пропагандистов», приспособленцев, имитаторов от журналистики. Им Валера не просто отказывал в уважении. Он боролся с ними прямо и открыто на газетных страницах. Положа руку на сердце, Туркин — единственный, кто в последние годы мог прокричать: «А король-то голый!» в адрес любой серятины и графоманства. В какие бы начальственные, патриотические или любые другие одежды эта серятина не рядилась.
Его прямота стала в журналистских кругах чем-то вроде легенды. Он не только писал, говорил, но и ходил всегда, держа спину, как офицер старой гвардии, не сгибаясь перед трудностями: «Держись, как этот безымянный боец на ножке деревянной, души несломленной горнист — осенний лист», — писал Валерий Туркин, автор многих пронзительных стихов.
Друзьям он признавался, что в свое время уйти в журналистику с последнего курса строительного института его заставил нелюбимый технический предмет — сопромат.
Хотя именно сопромат стал внутренним стержнем его собственной жизни. Даже своей тяжелейшей болезни он сопротивлялся, как стальная пружина. Но, по законам механики, и металл когда-нибудь устает…
Владимир ОВЧИННИКОВ.