В очереди на переселение из районов Крайнего Севера жители Инты и Воркуты стоят десятилетиями.
Эта очередь движется медленно не только из-за недостаточного финансирования госпрограммы. Многие северяне получают квартиры на юге в обход закона, нарушая права других очередников. Выявляются и факты коррупции со стороны чиновников.
Видя эту несправедливость, люди впадают в отчаяние. Порой доходит и до трагедий. Так, в 2008 году 80-летний пенсионер-очередник застрелил работницу жилищного отдела Интинской мэрии. «Ворошиловский стрелок» попал в тюрьму, но многие северяне ему сочувствовали. Ведь почти каждый из них может рассказать свою историю мытарств, связанных с переселением.

Петр Байдук и его супруга Нина Александровна.

«Меня дурачили»

Пенсионер Петр Александрович Байдук в Коми живет почти 50 лет. В 1969 году приехал сюда после армии — на заработки, да так и остался в республике. В очереди на переселение он вместе с женой с 1998 года. В 2003 году Байдук стал инвалидом. После чего он перерегистрировался — инвалиды имеют льготу и должны получать жилье быстрее. Это «быстрее» продлилось для него 19 лет.
— По каким схемам двигается очередь, мне абсолютно непонятно. Другие переселенцы ждали 5-7 лет и получили жилье значительно раньше, а меня откровенно дурачили, — уверен пенсионер.
Когда в 2015 году наконец подошла его очередь и стали выдавать сертификаты, Байдуку ничего не дали. Более того, известили, что его лишают сертификата — он снят с очереди. Оказалось, что его семья… обеспечена жильем в средней полосе, о чем пенсионер с супругой даже и не подозревали.
По закону переселенец может получить сертификат только в том случае, если у него и членов его семьи помимо квартиры на Севере (которую при отъезде необходимо сдать в муниципальный фонд) не имеется другого жилья. А у семьи Байдука оно вдруг нашлось…
— У моей жены в городке Лукоянов Нижегородской области когда-то жили родители. После войны они построили себе домишко площадью 34 кв. метра из старых бревен и шпал. Удобства — на улице. Родители давно умерли, домик перешел по наследству трем дочерям — Нине Александровне Байдук и двум ее сестрам.

Доля в лачуге

В деревне подобную хибарку (типа наших дачных домиков) просто разобрали бы на дрова. Ведь строению почти 70 лет, оно обветшало и сгнило. Но в Лукоянове на этот «скворечник» нашлись покупатели. Конечно, им была нужна не сама лачуга — приглянулся участок в черте города.
Домишко продали за 390 тысяч, деньги поделили между сестрами. Но именно эта хибара и послужила причиной отказа в получении сертификата для семьи Байдука.
— Это было грубое нарушение закона, и я обратился в районный суд, — рассказывает Петр Александрович. — Суд меня поддержал.
Районная администрация обжаловала решение. Пенсионеру пришлось пройти еще несколько судебных инстанций. В итоге все признали его правоту и в очереди пенсионера восстановили. Ведь даже если бы домик был цел и семья Байдуков (муж, жена и дочь) в него вселилась, все равно жить им там было бы невозможно. Байдукам принадлежала лишь треть хибарки, то есть чуть больше 11 «квадратов» на троих — по 3,7 кв. м на душу. Ни в какие учетные нормы это не вписывается. Семья в таком случае ухудшила бы жилищные условия, то есть сохранила бы статус нуждающейся.

Отобрали наследство

Сертификат Байдук должен был получить в 2016-м.
Но получил только в 2017-м. Причем из стоимости сертификата вычли те самые 130 тысяч рублей — долю жены, ее наследство.
— И знаете, что обидно? — продолжает пенсионер. — Эту лачугу нашим старикам давало не государство, они сами построили, за свой счет. Часть этой халупы — наше наследство. Но его отобрали!
Есть у пенсионера и другая обида. В жилищных сертификатах указывается не только метраж (исходя из числа членов семьи), но и средняя стоимость квадратного метра. К 2017 году эта средняя стоимость в Сыктывкаре, где Байдук приобрел жилье, существенно снизилась по сравнению с предыдущими годами.
Так что денег по сертификату переселенец получил меньше. Пенсионеру пришлось еще и доплачивать.

Людмила КУДРЯШОВА.