Сегодняшний гость «Трибуны» — Заслуженный врач Республики Коми Анатолий Подоров. За его плечами — десятки лет работы, огромный опыт.15 лет он был главным врачом Коми республиканского наркологического диспансера. На днях доктору исполняется 70 лет.

Очередь в морге

— Анатолий Дмитриевич, вы начинали работу в Усть-Куломском районе, где вас до сих пор помнят. А чем вам запомнились те годы?
— Я приехал в Усть-Кулом по распределению 6 июля 1972 года. Закончил мединститут по специальности «Лечебное дело». Меня поразило, что в районе был высокий уровень производственного травматизма, детской смертности и инфекционных болезней, вплоть до брюшного тифа. Маленькие дети часто умирали в результате несчастных случаев: пьяная мать не углядела… Словом, картина нерадужная. А специалистов не хватало катастрофически! В первый год мне приходилось вести прием и за педиатра, и за хирурга, и за невролога.
На третий день работы выяснилось, что в районе нет судмедэксперта. Зато в морге ждут вскрытия аж шесть покойников! Со мной в морг пошли двое коллег — показать где и что. Встречные мужики над нами подшучивали: дескать, один будет резать, а двое — советы давать. Работу я закончил заполночь.
Потом я еще не раз выступал в роли судмедэксперта, ездил со следователями в отдаленное село, помогал в раскрытии преступления.

Ящик коньяка

— А что для вас было самым неожиданным в работе?
— Не успел я проработать и год, как меня назначили главным врачом района. Забот стало выше крыши. В районе действовали 12 больниц и 43 ФАПа. А материальная база — одни слезы. Ни помещений, ни оборудования. Как в плохом колхозе…
Первым делом я решил построить гараж для машин скорой помощи. Водители так обрадовались, что пообещали мне выставить ящик коньяка. В течение двух месяцев гараж из шлакоблоков был возведен силами студентов стройотряда. Следующие девять лет мы постоянно что-то строили: поликлинику, морг, пищеблок, складские помещения, прачечную, терапевтический корпус… Не ожидал, что стану специалистом столь широкого профиля. Потом все здания начали переводить на центральное отопление. Специалистов не было, и я сам пытался разобраться в этих трубах. Вот где начались проблемы! Я тогда досконально изучил одну книгу — «Справочник молодого сантехника».
Кстати, обещанный коньяк я так и не попробовал, зато строительный опыт мне очень пригодился.
— Я знаю, что врачом вы мечтали стать с детства. А как дошли до жизни такой, что стали именно наркологом?
— В ту пору страной руководил ЦК КПСС. В мае 1972 г. вышло постановление ЦК о мерах по борьбе с пьянством и алкоголизмом. Всюду стали открывать наркологические кабинеты. Мне из Сыктывкара позвонило начальство и тоже потребовало открыть в Усть-Куломе такой кабинет. Я ответил, что помещение-то еще найду. Но где взять специалиста?
— Где хочешь бери, — гаркнуло начальство, — хоть сам садись!
Вот я и сел…

Как мы оказались в Канаве

— А случались ли курьезы?
— Сколько угодно! В ту пору дороги в районе были еще хуже чем сейчас, зато развита санавиация. В глубинку летал самолет. Как-то поступил вызов из Канавы: там женщину забодал огромный бык, она лежала без сознания. Мы полетели туда с врачом-анестезиологом. Погода была плохая, маленький самолет падал в воздушные ямы. Едва живые, мы наконец приземлились. И тут я выяснил: та, кого забодали, встала и своими ногами ушла домой. Зато после «болтанки» совсем плохо было моей коллеге, и срочная помощь требовалась ей!
Конечно, мы потом помогли и пострадавшей — у нее был ушиб грудной клетки.
— В Коми и сегодня не хватает медоборудования. Не хватало и тогда. Как выходили из положения?
— Голь на выдумки хитра! В обычную санитарную машину-«буханку» поставили флюорограф и ездили по селам. Сделали «передвижной аппарат». Это ноу-хау помогало выявить туберкулез на ранней стадии. Но на разбитых дорогах машина часто застревала где-то в грязи, и мы без конца ее толкали, вытаскивали. Так что полпути мы ехали на «буханке», а полпути — она на нас.

Бунт алкоголиков

— В советские годы алкоголиков принудительно лечили в ЛТП — лечебно-трудовых профилакториях. Нужны ли ЛТП сегодня?
— Пациентам, которые не способны самостоятельно выйти из болезни, нужны такие лечебницы. Но те медучреждения в системе МВД — явный перекос. Руководить ими должны медики!
В 1987 году в воркутинском ЛТП возник настоящий бунт. Люди протестовали против нечеловеческих условий содержания. Туда для «решения вопроса» сразу направили множество людей в погонах. Приехал и прокурор Коми. Как врач был и я. Могу подтвердить: лечение там порой было неверным, а методы для некоторых больных — просто варварские.
Через сутки конфликт утих. Но несколько человек были освобождены от должности.
— По-вашему, способна ли церковь помочь в борьбе с пьянством?
— Да! В нашем деле убеждение играет огромную роль. Хороший священник — тонкий психолог. Он умеет убеждать, что человек сможет и должен справиться с этим грехом, Господь ему даст силы.
В 1995-м к нам приезжали психологи из США, потом я ездил к ним. Они работают с алкоголиками в тюрьмах. У нас общались с больными через переводчика. Контингент в тюрьме – тот еще: люди с уголовным опытом обычно весьма циничны. Но я был поражен, увидев, как они после бесед с психологом уходили со слезами на глазах. Их заставляли переосмысливать жизнь…
— Как вы считаете, политика государства способствует выздоровлению нашего народа от пьянства?
— Нет. Алкоголизм и наркомания — социальные проблемы. Силами одного Минздрава их не решить, сколько бы «ЦК КПСС» не принимал постановлений.
Посмотрите, например, на наше село: люди пьянствуют от безысходности, нищеты. Нет работы, закрыли школу, ФАП. Нужна работа, хорошая зарплата, достойные условия для детей, стариков, школа, больница. И не где-то далеко, а у себя дома, в родном селе! В том же Усть-Куломском районе «оптимизировали» ряд больниц, закрыли десяток ФАПов. Там нет кадров, да и села обезлюдели.

Больно это видеть.

— Ваша профессия опасна?
— Недаром же наркологам доплачивают 25% «за вредность». Встречаются и агрессивные больные. Был случай, когда на моего коллегу пациент напал с ножом.
Знай меру
— У медиков, как и в других отраслях, есть своя
«иерархия». Одни специалисты стоят наверху этой лестницы, другие — внизу. Где, по-вашему, находится служба наркологии?
— По-моему, в нашей республике — в самом низу. Оптимизировать ее начали еще в 1995 году, объединив с психиатрией. Я много сил потратил на развитие этой службы в Коми. Мы не были избалованы вниманием руководства. Почему-то в Минздраве наркологическую службу не считали службой. Были закрыты четыре наркологических отделения из пяти. Наркологи начали оказывать помощь на платной основе, но вырученные средства уходили на нужды психиатрии… Словом, уже тогда служба оказалась «на грани»…
А в последние годы я занимаюсь только частной практикой.
— У вас есть любимый профессиональный анекдот?
— За здоровье не пьют, его пропивают.
— Анатолий Дмитриевич, а сами-то вы выпиваете или — ни капли?
— Когда собираются гости, могу и выпить за столом немного. Я не отрицаю алкоголь полностью. Но, как говорил Парацельс, все может быть и ядом, и лекарством. Дело только в дозе.

Беседовала
Людмила КУДРЯШОВА.